Торговец пушками

— Что вы здесь делаете? — спросил он раздраженно.

По-моему, он чувствовал себя немного неловко.

— Минуточку, — сказал я. — Все как раз наоборот. Это вы должны сказать «здрасьте», а я — спросить «что вы здесь делаете?».

— Черт бы вас побрал, Лэнг! Где вы пропадали?

— Ох, где я только не пропадал! Вы же знаете, «я просто лепесток, гонимый ветром осенью ненастной». Разве этого нет в моем деле?

— Вы шпионили за мной.

— Фу-у. «Шпионил» — какое гадкое слово. Мне больше по душе «шантаж».

— Что?

— Хотя нет, вы правы, оно означает нечто совершенно другое. Ладно, пусть будет «шпионил».

О’Нил нервно зыркнул по сторонам, выглядывая моих подельников. А может, он озирался в поисках своих подельников. Прекратив озираться, он наклонился ко мне и зашипел:

— У вас очень, очень серьезные неприятности, Лэнг. И по справедливости я должен вас об этом предупредить.

— Да, наверное, вы правы. И одна из неприятностей — этот вонючий гадюшник. Да еще в компании государственного чиновника высокого ранга, который, как я понимаю, хотел бы оставаться инкогнито, по меньшей мере часок-другой.

О’Нил откинулся на спинку стула, лицо его расползлось в ехидной гримасе. Брови полезли вверх, губы оттопырились. Я вдруг сообразил, что это такая улыбка. Только министерско-оборонного извода.

— О господи, — сказал он. — Вы и вправду пытаетесь меня шантажировать. Как это трогательно.

— Да что вы?

— У меня здесь назначена встреча. И не я выбирал место для рандеву. — Он заглотнул третью по счету порцию джина. — Так что я буду вам невероятно признателен, Лэнг, если вы свалите куда-нибудь в другое место, пока я не позвал вышибалу.

Визгливые песенки «Би Джиз» сменились психоделическим грохотом, и О’Нилова племянница, выдвинувшись вперед, затрясла вагиной прямо перед нашими носами, почти попадая в такт музыке.

— Ну, даже не знаю, — протянул я. — Мне, в общем-то, и тут неплохо.

— Я должен предупредить вас, Лэнг. В данный момент ваш кредит в моем личном банке и так практически на нуле. У меня очень важная встреча, и, если вы попытаетесь ее сорвать или причините мне иные неудобства, я закрою его вам окончательно. Я достаточно ясно выразился?

— Капитан Мэйнуоринг.[11] Вот кого вы мне сейчас напомнили.

— Лэнг, я последний раз…

Он осекся, увидев «вальтер» Сары. Думаю, на его месте я поступил бы точно так же.

— Кажется, вы говорили, что не носите оружие, — сказал он после долгой паузы.

О’Нил явно нервничал, однако виду пока не подавал.

— Я всего лишь жертва моды. Кто-то шепнул, что оружие нынче — последний писк, вот я и поддался веянию.

Я стянул куртку. Племянница изгибалась уже в нескольких футах, по-прежнему гипнотизируя взглядом стену.

— Вы не станете стрелять здесь, Лэнг. Вы же не безумец.

Я скатал куртку и сунул пистолет в одну из складок.

— Зря вы так думаете. Еще какой безумец. Бешеный Пес Лэнг — вот как меня называли раньше.

— Еще немного, и я…

Пустой бокал О’Нила взорвался. Осколки разлетелись по столу, посыпались на пол. Его лицо вдруг стало мертвенно-бледным.

— Г-господи…

Все-таки чувство ритма — великая вещь. Или оно у вас есть, или его у вас нет. Я выстрелил под один из грохочущих аккордов и шуму произвел не больше, чем если бы лизнул почтовую марку. Вот племянница непременно бабахнула бы под какой-нибудь неударный звук и завалила всю операцию.

— Еще стаканчик? — спросил я, закуривая, дабы замаскировать запах горелого пороха. — Я угощаю.

Грохот внезапно стих, и девчачья троица ускакала со сцены, освободив место парочке, чей номер был построен исключительно на хлыстах. Я почти уверен, что это были брат с сестрой — с разницей в возрасте лет, по меньшей мере, в сто. Из-за низкого потолка хлыст парня был всего фута три длиной, но орудовал он им так, словно там имелись все тридцать три фута, упоенно настегивая сестренку под завывания Фредди Меркьюри.

О’Нил сдержанно потягивал новый джин-тоник.

— Итак, — продолжал я, выверяя позицию куртки на столе, — от вас мне нужна всего одна вещь, и только-то.

— Иди ты к черту!

— Непременно пойду, причем обязательно проверю, чтобы и вам там комнатку приготовили. Но сейчас мне необходимо знать, что вы сделали с Сарой Вульф.

Его стакан замер. О’Нил озадаченно посмотрел на меня поверх него.

— Что я с ней сделал? С чего это вы вдруг решили, что я с ней что-то сделал?

— Она исчезла.

— Исчезла? Прямо мелодрама какая-то. Не проще ли сказать, что это вы никак не можете ее найти? А?

— Ее отец мертв. Вы знали об этом?

Он долго не сводил с меня взгляда.

— Да, знал. Но вот что интересно: откуда ты-то про это знаешь?

— Сначала вы.

Но О’Нил смелел прямо на глазах, он даже не вздрогнул, когда я пододвинул куртку поближе к нему.

— Это ты убил его, Лэнг. — В его голосе мешались злоба и самодовольство. — Я прав, да? Томас Лэнг, отважный солдат удачи, довел-таки дело до конца и пристрелил человека. Что ж, мой дорогой друг, вам будет стоить больших трудов выпутаться из этого переплета. Надеюсь, вы это понимаете?

— Что такое «Аспирантура»?

Злобу и самодовольство точно рукой стерли с его лица.

Не похоже, чтобы он собирался ответить, так что я решил прессовать дальше:

— Хорошо, тогда я сам расскажу вам, что такое «Аспирантура», а вы будете ставить мне оценки за точность по десятибалльной шкале.

О’Нил сидел не шелохнувшись.

— Начнем с того, что «Аспирантура» означает разные вещи для разных людей. Для одних это разработка и сбыт военно-воздушной техники нового типа. Очень секретной — без сомнения. Очень неприятной — аналогично. Очень незаконной — навряд ли. Но для других, и вот тут-то и начинается самое интересное, «Аспирантура» — это не что иное, как подготовка некоей террористической операции, которая позволит производителям этой самой техники похвастать любимой игрушкой. Уничтожив при этом кучу людей. И заработав пузатенький мешок с денежками — за счет нескончаемого потока восторженных покупателей. Очень секретных, очень неприятных и очень, очень, в десятой степени очень незаконных покупателей. На след этой второй группы как раз и удалось выйти Александру Вульфу. Решив, что не может допустить, чтобы это сошло им с рук, он начал портить им жизнь. И тогда вторая группа — кое-кто из ее членов, вероятно, занимает не последние посты в определенных разведслужбах — начала склонять имя Вульфа на разных вечеринках и коктейлях, рифмуя со словом «наркоторговля» — дабы очернить Вульфа и подорвать в зародыше любую его затею. Но трюк не сработал, и тогда они стали угрожать ему смертью. Когда же не сработало и это, они и в самом деле убили его. А заодно, возможно, и