– Послушай, Бодя, ты ведешь себя так, что можно подумать, будто ты ужасно много пьешь.
Бодя, не среагировав, одним глотком выпила кубинский ром. Глаза у нее полезли на лоб, и она икнула. Дали себя знать семьдесят градусов.
– Мы даже не чокнулись, – укоризненно произнес Славик, адресуясь для разнообразия к Геде.
– Сейчас исправим, – улыбнулась элегантная хозяйка и налила Богунке новую порцию спиртного. – За что будем пить?
– Пусть у вас все ладится в новой должности, – изящно поднял свою рюмку товарищ главный редактор.
Я удивленно заморгал.
– Понимаешь, – повернулась ко мне Геда, – ты еще не в курсе. Меня тут повысили.
– Теперь это моя заместительница, – добавил Славик.
– Как раз сейчас в трамвае, по дороге сюда, – нашелся наконец я, – я читал «Подружку». Поздравляю.
Надеюсь, прозвучало это сердечно, без иронии, то есть так, как приличествовало в светском обществе. Любопытно, что могло подтолкнуть Славика к повышению Геды, но толчок, очевидно, был мощным, потому что Геда проскочила как минимум место заведующей собственным отделом.
– Значит, за твою карьеру, – поднял я рюмку.
– За наш каторжный труд, – поправила меня Геда.
– Я ставлю на молодежь, – с достоинством кивнул Славик, – а уж человеку с вашими способностями, – польстил он Геде, – всегда открыта зеленая улица.
– Спасибо, – сказала Геда.
Богунка опять все выпила, но это ее нимало не смутило, и она снова сама себя обслужила.
Геда виновато на меня покосилась. Так, чтобы не заметил Славик. Но тот как раз рассеянно взглянул на жену, которая, видно, решила испытать на себе, что такое белая горячка.
– Не пей столько, Бодя…
– Заткнись, – ответила Бодя вежливо.
Славик откашлялся и устремил пламенный взгляд на Геду.
– Вы сможете приступить с первого? Думаю, сможете.
– Да, – кивнула Геда, – я уже говорила об этом с моей начальницей.
– Я рад, – потер Славик руки, – очень рад, что не стал подыскивать другую кандидатуру на это место. Поспешишь – людей насмешишь.
– Это не всегда верно, – вмешался я в беседу: надо же хоть как-то проявить себя в Гедином салоне, а сейчас мне как раз показалось, что разговор приобретает отвлеченный метафизический характер.
– Всегда, – горячо сказал Славик и засмеялся. – Всегда, Честик. Знаешь, – провозгласил он, – есть старая пословица: семь раз отмерь, один раз отрежь.
– Кто здесь кого будет резать? – сострила Бодя.
Засмеялась только хозяйка.
– Хочешь еще? – подмигнула Геда Богунке и взяла бутылку.
– Обожди, – сказала Бодя, – я сама. Ты мне нальешь мало, и я потом буду все время подливать, а все подумают, что я алкого-голик. – И она снова икнула.
Славик почему-то не обратил на это внимания и взял Геду за руку. Это было нетрудно, потому что сидели они друг напротив друга, а бутылкой, игнорируя общество, завладела Богунка.
– Как раз с первого у нас добавляется восемь страниц. Большие возможности для новых замыслов.
– Меня это радует. – Геда легонько высвободила свою руку.
– А что будет на этих восьми страницах? – спросил я. – Какие жанры?
– Ну, – улыбнулся Славик, – ты, к примеру, что у нас любишь читать больше всего?
Искренний мой ответ звучал бы – «ничего», но причин для конфликта не было никаких, да я и не очень- то к нему стремился.
– Все подряд, – выпалил я, – вот сейчас в трамвае я как раз читал статью Гертнера о фестивалях.
– А-а, – сказал Славик, – но это не последний номер. Это было неделю назад.
– Гертнер, – скривилась презрительно Богунка, – суслик – вот он кто.
– Конечно, – снисходительно согласился Славик, – но…
– Какие еще «но»! – Бодя явно рассердилась. – Если я говорю, что он суслик, значит, суслик, и Геда это подтвердит. Правда, Геда?
– Ну да, – улыбнулась моя бывшая жена.
– Но это еще не значит, что тебе надо так много пить, – отечески сказал Славик, пытаясь отобрать у Богунки очередную рюмку. Но он потерпел неудачу.
– Отстань! Суслик бы этого не посмел!
