девки, прачки и стряпухи в замке. Солдатам довольно, а наместнику не пристало. Может, он поэтому и предпочитает Вальграм, а городские укрепления – это предлог?
Но он первый завел разговор о снах…
Впрочем, когда он поначалу велел Джареду задержаться после обеда, то спрашивал не о снах, а об Эрдском мятеже.
– Я торчу здесь уже полгода, – сказал он, – и не пойму, у кого в головах затмение. Все мы слышали, что Эйнар Вальграм начал мятеж, и был разбит принцем Раднором. Так и в Эрденоне утверждают. А здесь, на востоке, говорят, что именно Вальграм, как полководец герцога, мятежников и разбил. За что ж его тогда казнили?
– Тогда была смута, господин, а во время смуты всегда сумятица, и в городах, и в головах. Я и сам видел по дороге сюда, как люди дрались, потому что не могли прийти к согласию из-за тех событий.
– Но ты все же здешний, хоть и жил на Юге. Тебе проще понять, что здесь произошло. Почему одного и того же человека называют мятежником и защитником короны. И кто в этой войне кого предал. И почему среди местной разбойной братии попадаются люди Мьюринга?
– Кто такой Мьюринг?
Кайрел махнул рукой.
– Пользы от тебя…
«Неужели я ошибся, и наместник хотел узнать только подробности о мятеже?» – спрашивал себя Джаред. На всякий случай он все же выяснил, кто такой был этот Мьюринг. Род был эрдский, один из древних, но чем прославился сей носитель знатного имени, Джареда прежде не интересовало. Солдаты в гарнизоне были большей частью из тримейнских земель, но служили здесь достаточно давно, чтобы кое-что знать о местных событиях. Гибих Мьюринг был эрдский вельможа, соратник принца Раднора и герцога Тирни. Он вроде бы года два как умер. С чего его люди подались в разбойники, никто не знал. Но именно они считались в этих краях самыми жестокими живорезами, и после того, что они понатворили в здешних деревнях, могли и впрямь полагать, что им повезло попасть на расправу к наместнику, а не к мужикам.
Короче, родимый Эрд во времена мятежа был змеюшник еще тот, и желание Кайрела распутать клубок было вполне объяснимо.
Но если Джаред в чем и ошибся, то лишь в своем предположении, что Кайрел не собирается говорить с ним о снах. Такая, видно у него была манера разговаривать – отвлечь предварительно внимание собеседника. Манера, порожденная военными действиями на границе. Они говорили в комнате, где Кайрел разбирал дела. Как человек, связанный с южными традициями, он был неплохо образован, и если не обременял себя писаниной и чтением прошений, то свод эрдского права читал. Кажется, это была единственная книга в Дуэргаре, если не считать молитвенника, принадлежавшего замковому капеллану.
Книга лежала на дубовом столе. Еще здесь имелись кресло с высокой спинкой и табурет. Из окна, высокого и узкого, был виден лес.
– Корбо уверял, что ты наделен Даром, – сказал Кайрел.
Соглашаться с подобным утверждением было смертельно опасно. И опровергать – тоже. Поспешные оправдания вызывают подозрения.
– Такие слухи ходили, наверное, обо всех, кто учился в ханаке Аль-Хабрии. Наука непосвященным кажется магией…
– Он не говорил обо всех. Он говорил о тебе. Цыгане считают, что Даром могут обладать только женщины. Потому он и удивился, встретив тебя.
– В Святых Трибуналах тоже считают, что ведьмы много преобладают над колдунами. Не странно ли такое единство мнений между служителями Матери нашей церкви, и бродягами, коих и агаряне почитают за презренных язычников! А Корбо… что с него взять? Он – человек, подверженный суевериям своего племени. Все выспрашивал зачем-то, сколько у меня братьев…
– А сколько их?
– Шесть. Вовсе не десять.
– При чем тут десять братьев?
– Столько старших братьев было у Иосифа. Помнишь, в Святом Писании? «Вот идет сновидец, давайте убьем его….»
Джаред, выросший в монастыре, а юность проведший среди среди ученых, нередко испытывал затруднения, обнаружив, что собеседники почти ничего не знали о Книге Книг. Святой Трибунал запрещал мирянам чтение Библии. Исключение делалось лишь для схоларов, которым по большей части предстояло пополнить ряды духовенства. Поэтому он готов был пояснить приводимый пример. Но этого не потребовалось.
– Святое Писание здесь не при чем, да Корбо о нем и не слышал. Я говорил: они верят, что Дар – привилегия женщин. Но седьмой сын в семье, где не было дочерей, становится ясновидцем.
Джаред развел руками.
– Я знаю. господин, ты вправе мне не поверить. Но я не колдун и не ясновидящий. Я только лекарь. Помогаю людям, изучая сны, так же, как изучают язвы и болячки.
Выражение лица Кайрела при этих словах сильно Джареду не понравилось. Но в этот раз он больше ничего не сказал. И лишь через два дня вернулся к прерванному разговору.
Он спросил:
– А сны, по твоему, что такое?
Джаред вздохнул.
– Учителя церкви утверждают – а кто я такой, чтобы спорить с ними? – что сны имеют троякую природу. Первые исходят от Господа, который через них открывает истину. Примером могут служить сны помянутого
