– Когда ты вернешься?
– В понедельник. Я хотела остаться еще на день и свозить Элизабет в Диснейленд.
– Мне приехать за тобой в аэропорт?
– Нет, дорогой, это совсем ни к чему. Я даже точно не знаю, каким рейсом полечу. Лучше встретимся прямо дома.
– Прекрасно. – А сам со злостью подумал: «Да, она уже настолько погружена в свои грезы, что даже не подумала спросить, а как же я».
– О-о, Ширли, – воскликнула Карен после завтрака в субботу. – В этом доме так хорошо, мне совсем не хочется уезжать.
Ширли поставила кофейник на низкий дубовый столик.
– Так почему бы тебе не побыть у нас еще немного?
– Мамочка, пожалуйста, давай останемся! – взмолилась Элизабет, кладя на тарелочку еще теплый пирог с персиками. – Мы бы могли тогда поехать и посмотреть новый пляжный домик дяди Джека в Кармеле.
– Я и сама хотела бы остаться, радость моя, но Нейл уже соскучился без нас, да и я, если честно, ужасно хочу домой.
– А по какой причине Элизабет не может побыть у нас еще пару дней? – спросила Ширли. – Тогда мы могли бы свозить ее в Кармел, а ты побыла бы наедине со своим супругом.
– Ну… – Идея выглядела заманчиво: им с Нейлом действительно необходимо побыть вместе.
– Мы посадим ее на утренний восьмичасовой рейс в среду, и ты встретишь ее в аэропорту, – продолжала Ширли, которую девочка настойчиво теребила за руку, призывая не сдаваться. – Элизабет будет в полной безопасности.
В другом углу комнаты Джек, сидевший на телефоне уже почти двадцать минут, так сильно ударил кулаком по столу, что Элизабет и обе женщины вздрогнули.
– Ради Бога, Лэрри! – кричал он в трубку. – Если ты сейчас прозеваешь этот фильм, с твоей карьерой режиссера здесь будет покончено – пойми ты это своей тупой головой!
– Ты и ему бы сделала услугу, – прошептала Ширли, наклоняясь к Карен и показывая глазами на мужа. – Он бы с удовольствием провел несколько дней подальше от города.
Джек подошел к ним, качая головой.
– Режиссеры, примадонны. Чтоб они все провалились! – Он сел и улыбнулся Элизабет, сразу забыв о своем плохом настроении. – Ну так что, ты у нас остаешься или как?
Три пары вопрошающих глаз посмотрели на Карен.
– Хорошо, хорошо! – сдалась она. – Можешь остаться, Элизабет. Ну как я могу сказать нет, если вы втроем нападаете на одного?
Белый – в колониальном стиле – дом Вагнера из двадцати двух комнат поразил Карен своим великолепием. Фонари на всем подъездном пути, серпантином поднимающемся на высоту в двести футов, освещали поток «роллс-ройсов», «мерседесов» и «поршей», непрерывно подъезжающих к залитому яркими огнями главному входу. Здесь одетые в красную униформу слуги быстро отводили машины на стоянку за домом.
– Стью ничего не любит делать наполовину – как вы считаете? – заметил Майкл Харрис, когда их лимузин остановился за серебристым «мерседесом».
Карен увидела, как из машины вышел Грегори Пек с супругой, и в изумлении покачала головой:
– Моя дочь сказала бы: «Это место впечатляет».
Ширли и Джек передали свои извинения и предпочли остаться дома с Элизабет. И Майкл – холостяк – согласился сопровождать Карен.
Гости, среди которых было много знаменитостей, приветствовали друг друга с широкими улыбками, красивые женщины блистали модными туалетами, ухоженные мужчины восхищали уверенностью в себе.
Карен посмотрела в огромное зеркало. Сейчас она радовалась тому, что Ширли уговорила-таки ее пройтись сегодня утром по магазинам на Родео-драйв. После трех часов мучительных поисков, перемерив не меньше дюжины самых невероятных платьев, она выбрала длинные брюки из черного итальянского шелка, трикотажную кофточку и черный короткий жакет из французского кружева, а также атласную театральную сумочку и босоножки на высоком каблуке с застежкой на щиколотке, стоившие больше недельной зарплаты в театре «Мирэмар».
Под влиянием момента и вообще потому, что обожала старомодные украшения, Карен купила оригинальное ожерелье из черных и серебряных бусин разного размера, которые, на удивление, совсем не выглядели примитивно. Наоборот, на фоне обилия драгоценностей в зале, придавали Карен какой-то свой, неповторимый стиль.
– Вы выглядите потрясающе, – сказал Майкл. – Так что хватит терзаться.
– А что, так уж заметно?
– Нет. Но я уже вас изучил. И могу сказать, о чем вы сейчас размышляете. Вас одолевают сомнения. «Зачем я сюда пришла? Кто все эти люди? Примут ли они меня?» – обычная чепуха, которая приходит в голову каждому, кто впервые появляется в Голливуде.
Карен развеселилась.
– О, я так рад, что вы смогли прийти. – Стюарт Вагнер, в ослепительно белом смокинге, дружески поцеловал ее в щеку. – Вы еще не знакомы с моей женой, Кларой? Дорогая, это Карен Ричардс, наша восходящая звезда.
