для себя тюрьму. Выполнив работу, Ойва Юнтунен испытал прочность решетки метровой длины березовым поленом. От сухой березы только искры летели, когда она попадала по стали. Металл выдержал. С внутренней стороны решетки майор застеклил отверстие, чтобы в кутузке зимой не было слишком холодно. В завершение к дверям конюшни приделали шурупами крепкие петли, а также огромный висячий замок. Когда кутузка была готова, Ойва Юнтунен принес из сарая старого сена в стойло и предложил майору лечь. Затем закрыл наружную дверь и положил ключи в карман. Если бы у Ремеса и были запасные ключи, он бы не мог ими воспользоваться, так как замок висел снаружи.
Ойва Юнтунен сходил к лисьей норе за золотом. Вскоре он вернулся, убедился через отверстие для навоза, что майор надежно заперт, и отнес золото в барак. Он не спешил выпустить своего товарища: ведь по тому, как долго он находился в заточении, Ремес мог бы определить, на каком удалении находится золотой клад Ойвы. Тут Ойва не хотел оказывать своему товарищу никакой услуги. Он шлепнулся на начальническую кровать полежать, да и проспал, наверное, часа два. Только после этого он выпустил майора из тюрьмы. Ремес протирал глаза: он тоже проспал все время своего ареста.
Совместными усилиями обработали золото. Крупные куски благородного металла раскрошили на мелкие частицы и частицы покрупнее, которые затем заботливо собрали в бутылочку. Сначала на почтовых весах взвесили пустую бутылку, а затем вместе с золотом. Так получили истинный вес золота. На этот раз Ойва набрал неполных шестьсот граммов, примерно на тридцать пять тысяч марок. Ойва закрыл золото в шкаф кассира и хорошенько припрятал ключи.
– Золото можно продать Киандеру попозже. Теперь же принимайся за ремонт, – сказал Ойва Юнтунен Ремесу.
Пару недель майор приколачивал деревянные панели на стены и потолок начальнической половины. В кухне и поварской комнате он оклеил стены красивыми обоями в цветочек. Ойва Юнтунен участия в строительных работах не принимал, а ограничился тем, что давал цеу и весело беседовал. Когда обшивали потолок, он усердно жаловался, что ему пришлось поддерживать панели: один майор с этой работой не справился бы.
Ослепительно белые панели очень украсили барак. В котле для бани грелась вода для мытья, каменка призывно шипела, когда на нее плескали воду. Когда на пол барака был постелен ковер с восточным орнаментом, на окна повешены красивые занавески, на кровати расстелены пружинные матрацы и новые простыни в синюю клетку, барак очень сильно стал напоминать человеческое жилье. В конюшне вырабатывал электроэнергию дизельный генератор. На стоявшей во дворе сосне установили фонарь, а в помещениях майор повсюду развесил светильники. На дровяную плиту поставили двухконфорочную электроплиту, сердито пыхтевшие конфорки которой быстро готовили майорское варево.
В конце сентября Ойва Юнтунен отправил майора в Рованиеми продать золото и закупить дополнительно товаров. Теперь, когда в Куопсуваре провели электричество, можно было покупать всякие нужные в домашнем хозяйстве бытовые приборы и машины.
– Прежде всего нужно купить стереосистему и видео, –инструктировал майора Ойва Юнтунен. – Телевизор купи обязательно с дистанционным управлением. Не мелочись, купи самое лучшее из того, что есть.
В Рованиеми майор продал золото Киандеру, получил тридцать пять тысяч марок и по привычке устроился в отеле 'Похьянхови'. Приняв душ, майор отправился по магазинам. Впервые в жизни он чувствовал себя богатым человеком.
Обуреваемый жаждой покупок, майор выбирал радиоприемники, примерял спортивные костюмы, и все, что он приобретал, было высшего качества. Даже финский нож, который он повесил на пояс, был с рукояткой из карельской березы и лезвием из лучшей стали. Видео и телевизоры были с дистанционным управлением, а проигрыватели и магнитофоны – сплошь автоматическими 'хай-фай'. Майор покупал пачками пластинки и кассеты, большей частью с маршевой музыкой и роком. Он купил парочку видеокассет на военные темы, для Ойвы Юнтунена 'Эммануэль', а для себя – 'Черную Эммануэль'.
Для себя майор прикупил и горный мопед, который, как он считал, пригодится ему для поездок на рыбалку. Увлажнитель воздуха также был важным приобретением, не говоря уже о телескопе и барометре. В книжном магазине он набрал стопку дорогих романов в красивых обложках, не забыв при этом сборник псалмов и Календарь рыболова на следующий год.
В перерывах майор Ремес заглядывал в ресторан выпить.
Ойве Юнтунену Ремес думал приобрести водяной матрац с термостатом, но затем отказался от затеи из-за сложностей со сборкой и правил энергонадзора. Зато он приобрел тренажерный велосипед и штангу с дисками во избежание подстерегающей в зимнее время вялости. Небольшая электродрель и электрофреза, похоже, тоже нужны, как и кухонный комбайн, в котором можно было взбивать, перемешивать, перемалывать, измельчать и крошить. Две пары слаломных лыж с палками и ботинками Ремес, разумеется, тоже приобрел. Электронная телевизионная приставка, в которой король обезьян сражался со слонами, перешла к майору, как и утюг и цифровой карманный калькулятор.
Время от времени нужно было забежать и в кабак.
Майор купил не глядя также фарфоровый сервиз на двенадцать персон и хрустальные рюмки. Столовые приборы были, разумеется, из серебра, подсвечники – из золота. У Киандера ему повезло отхватить две покрытые серебром ночные вазы. Мышеловки должны были быть из хромированной жести.
Вечером, посмотрев два раза 'Черную Эммануэль', Ремес надумал позвонить в Стокгольм Стиккану. Ему удалось дозвониться, передать привет от Ойвы и заказать в Лапландию двух проституток. Майор пообещал оставить у портье 'Похьянхови' денег на дорожные расходы и письменные указания, чтобы женщины без сложностей смогли добраться от Рованиеми до места. Он предупредил Стиккана, чтобы тот ни в коем случае не проболтался о том, где прячется Ойва Юнтунен. Стиккан пообещал уладить женский вопрос в кратчайший срок. Совсем уж сразу гостей, однако, не стоило ожидать, так как в это время года у проституток в Стокгольме пик сезона и готовых отправиться в дорогу женщин не так легко найти. Кроме того, Стиккан не хотел отправлять своему многолетнему другу и его товарищу всякую шваль, если уж путана заказывается из самой Швеции.
– Нужны ли чулки в сеточку, черные лифчики и туфли на каблуках? – интересовался Стиккан. Майор ответил, что, вне сомнения, женщины должны взять с собой весь необходимый реквизит.
– А плетки и прочее такое? Наручники и эластичные маски?
Майор ответил, что по крайней мере наручники не нужны, но нижнее белье очень даже может быть из черного кружева, да и красные подвязки для чулок надо не забыть.
Стиккан все внимательно записал.
– Да, еще небольшая информация для Ойвы. Коммерц-техник Хеммо Сиира освобожден из тюрьмы Лонгхольмен две недели тому назад. Бродит здесь озабоченный и купил, говорят, пистолет. Так что вот так.
Майор Ремес погулял в Рованиеми еще два дня, истратил уйму денег и забыл про все на свете. Когда он, наконец, вернулся с огромным грузом в Куопсувару, Ойва Юнтунен немного пожурил его за опоздание. Однако относительно затрат он не стал майора чихвостить, а эффектно бросил:
– У нас не экономят.
Майор истопил баню и помыл Ойве Юнтунену спину. Затем он смутно стал припоминать, что созванивался со Стикканом.
– Говорят, этот Хеммо Сиира теперь на свободе. Ойва Юнтунен окаменел.
– Сиира!
Но у мужчин был другой повод задуматься, потому как на улице залаяли служебные собаки. Произошло что-то важное.
ЧАСТЬ 3
