эта фирма. Сотрудники вошли в кабинет: маленькая, но опасная группа. Вот Хансен, его правая рука, его «бестманн». Коллинз высмотрел его во время Лейпцигской ярмарки и лично обучил. Что ж, из Хансена получился человек вполне в его вкусе. Коллинз улыбнулся ему, и Хансен ответил быстрой улыбкой. Толстый Шукк стоял за Хансеном, но был виден почти весь, какой-то разбухший и невыспавшийся.
Коллинз кивнул Шукку, тот не ответил: он грыз ногти. Чех Франтишек, стоящий позади всех, ухмыльнулся, и Коллинз строго посмотрел на него.
Франтишек был шофером, садовником, охранником и сторожевым псом фирмы «Конкордия экспорт- импорт» – последний номер в той большой игре, которой занималась фирма. Но и его нельзя было упускать из виду. Хансен должен заняться его воспитанием. Коллинз кивнул еще раз всем сразу и сел за стол.
– Рад видеть вас в полном здравии. Миссис Коллинз передает вам привет… Благодарю, благодарю, в первом же письме передам ей ваши пожелания.
Франтишек был шофером, садовником, охранником и сторожевым псом фирмы «Конкордия экспорт- импорт» – последний номер в той большой игре, которой занималась фирма. Но и его нельзя было упускать из виду. Хансен должен заняться его воспитанием. Коллинз кивнул еще раз всем сразу и сел за стол.
– Рад видеть вас в полном здравии. Миссис Коллинз передает вам привет… Благодарю, благодарю, в первом же письме передам ей ваши пожелания.
Коллинз уселся поудобней.
– Ну, теперь за дело, – сказал он.
Хансен начал докладывать. После первых же его слов Коллинз наклонил голову и закрыл глаза.
Хансен закончил доклад, и жилка на лбу у Коллинза вспухла. Неожиданно он резко вскинул голову и уставился на Хансена.
– Стоп, Хансен! Что вы только что сказали?
– Речь идет о Ледермане и Шнее, мистер Коллинз. Уже третью встречу пропустили. Это означает, другими словами, что их загребли…
Коллинз молча посмотрел на Хансена секунду, другую. Потом ловким движением выдернул несколько карточек из коробки, стоящей на столе, торопливо выбросил из стопки одну карточку, вторую, третью, четвертую, пятую…
– Два, три, четыре… – громко считал он. Затем еще раз заглянул в коробку с карточками, достал еще две. – И еще две, всего семь! – Коллинз с силой прихлопнул мясистой волосатой ручищей лежащие на столе карточки. Белые прямоугольники с темными пятнами фотокарточек посредине.
– Семь человек за сорок дней! Можете вы мне объяснить, в чем дело?
– Попытаюсь, – сказал Хансен.
– Ну?
– Система предупредительной сигнализации не менялась уже два года. Вполне возможно, что органы государственной безопасности кое-что и узнали…
– Вы представляете себе, Хансен, что означает изменение системы сигнализации?
– Может быть, здесь индивидуальные осечки? – вмешался в разговор Шукк.
Коллинз удивленно уставился на него.
– Пятеро в Магдебурге, теперь семеро в Лейпциге… И каждый раз по объекту главного телеграфа! Индивидуальные ошибки? Это просто смешно, Шукк!
Шукк почувствовал – дал маху, и цинично заметил:
– Но мы ведь планировали потери: двадцать человек, восемнадцать в лучшем случае…
Коллинз потерял терпение. Он не закричал на Шукка, но сдержал себя с трудом. Руки его дрожали.
– Да, да… – хрипло сказал он. – Но не за четыре недели! Ну, на сегодня довольно… Вот что, Хансен. Боевик в конце недели отменить. Остальное сообщу позже.
Пегги заглянула в кабинет.
– Майор, главное управление!
Коллинз быстро схватил трубку.
– Майор Коллинз слушает. – Машинально поправил костюм. – О’кэй, сейчас буду.
Коллинз медленно положил трубку.
– Мистер Хансен, мне сейчас потребуется план расстановки тайных передатчиков и мест приземления самолетов. Вы, Шукк, на сегодня свободны. Да, скажите чеху, пусть приготовит автомобиль. Через час я выезжаю во Франкфурт.
Коллинз вышел из виллы и направился к своему домику, стоящему в глубине сада. Там была только одна комната да еще передняя, служившая Франтишку чем-то вроде дежурки. Здесь стояла его койка, окруженная всевозможными опасными для жизни вещами: над койкой висел пистолет-пулемет, рядом с ним на полочке лежали гранаты со слезоточивым газом, а со стены улыбались три балерины, сфотографированные почти в полный человеческий рост. В комнате Коллинза «роскошь» была сведена к минимуму. Офицерская кровать-раскладушка, рядом шкаф, в углу душ. Сразу же за дверью стоял массивный холодильник.
Но вот Франтишек подогнал сверкающий хромированными деталями мощный автомобиль шефа. Коллинз перекинул через руку плащ и вышел во двор. Франтишек выпрыгнул из автомобиля и распахнул перед майором дверцу. Он все умел делать быстро и как-то жизнерадостно, будто бы оказывал любезность, а не выполнял приказ.
Хансен и Шукк не отрывали взгляда от машины майора, пока она не скрылась из виду. Они стояли у открытого окна в сад. Шукк озабоченно покачал головой.
– Скрылся… – недовольно сказал он. – А я только хотел поговорить с ним… В отношении аванса.
Хансен насмешливо поднял брови.
– Сколько?
Шукк немного помялся, облизнул пересохшие губы.
– Ну, для начала что-нибудь около ста марок…
Хансен улыбнулся и полез за бумажником.
– Для казино? – спросил он строго.
– Нет, нет, – довольно сказал Шукк, – что ты, дружище, – налог в пользу церкви.
Шукк, не считая, быстро спрятал банкноты.
– Удивительно! Чем больше люди хотят иметь денег, тем их становится меньше. Вы не разделяете этого мнения, Хансен?
Подозрителен каждый
«Совершенно секретно» – эти слова, казалось, носились в воздухе конференц-зала главного управления во Франкфурте-на-Майне. Начальник военной разведки открыл заседание одним движением руки. Он был в штатском, этот генерал, но каждый из собравшихся знал, что за его плечами мощь крупнейшей на Западе разведывательной организации. У него был пытливый взгляд исследователя, благородная серебряная седина – одно из тех лиц, портреты которых так охотно помещают на обложках журналов.
За широким овальным столом непринужденно расселись приглашенные. Двое штатских профессорского типа, майор Коллинз, еще один майор из генерального штаба и известный психолог полковник Рокк.
Генерал коротко кашлянул. Его взгляд еще раз пристально ощупал каждого из присутствующих за столом.
– План операции «Е» готов, – сказал он медленно. – Сегодня он должен быть утвержден. План распадается на три фазы: психологическая подготовка операции, диверсионная деятельность, военно- стратегические акции. Начнем с первой фазы. Прошу…
Один из господ в штатском выпрямился.
– Психологическая подготовка протекает удовлетворительно. Радио, телевидение и пресса сконцентрировали свои усилия для достижения двух целей: создания атмосферы обеспокоенности за свою судьбу и развития психоза массовых побегов.
Второй из штатских тут же подхватил:
– Ядро диверсионной деятельности заключается в непрерывном укреплении существующих антикоммунистических групп путем проникновения сил со стороны Запада.
Коллинз встал из-за стола и подошел к стене, наполовину закрытой картой Германской Демократической
