После этого она направилась ко мне. Это уже был не клоун, не пугало, но симпатичная девушка в наряде, состоявшем из свитера с высоким воротом, хоть и без рукавов, а также в маленьких белых трусиках - почти в том же самом виде, в котором она безуспешно пыталась совратить меня накануне, только сейчас она была мокрой, грязной и поцарапанной. Этот костюм не отличался свежестью и даже целостностью, но все же он не был жестоко смехотворным.
- А теперь я надену ваш пиджак, - сказала она. - Большое спасибо.
Но я, нахмурясь, смотрел на полосы запекшейся крови от плеча до локтя. Пока было трудно сказать, где тут рана и где просто запекшаяся кровь.
- Сперва дайте я осмотрю вашу руку.
- А что тут можно сделать! Нет, лучше не надо играть в доктора, - сказала она довольно резко. - Я не помру, если, конечно, вы не будете меня держать на ветру весь день.
- Ладно, - сказал я, накидывая на нее пиджак. - Поехали. Вот ваша сумка.
Я решил забрать и брошенную майку. Она могла пригодиться для перевязок. Кроме того, останься она тут валяться, мексиканская полиция могла бы воспользоваться ею как уликой. Когда я поравнялся с ней, она остановилась у разбитой машины, извлекла из зажигания ключи, бросила их в свою мексиканскую сумочку.
- В чем дело? - улыбнулся я, разглядывая гору металла. - Вы боитесь, кто-то приладит к этому колеса и укатит?
- Там не только ключ от машины, - ответила она мрачно. - Там еще ключ от моей квартиры и ключ от моего сейфа в банке, если у меня когда-нибудь хватит сил вернуться за содержимым. За норковой шубой, за драгоценностями... - Она поморщилась, глядя на останки машины. - Надо же, эта штука чуть было не убила меня, - сказала она с удивлением в голосе. - Понятия не имела, что из них можно выскочить в мгновение ока.
- Что именно произошло? Но Беверли покачала головой.
- Потом, Мэтт, вот сядем в машину, включим печку...
До шоссе мы добрались без приключений. Когда я стал открывать дверь 'седана', на дороге возникла первая машина, но это был не бедный 'джипстер', а грузовичок-пикап, кабина которого была битком набита мексиканцами - взрослыми и детьми, - они уставились на нас с таким удивлением, что я забеспокоился: а вдруг они увидят разбитый автомобиль внизу.
Затем я понял, что они глазеют на мокрые волосы Беверли и ее сокращенный наряд, каковой они приняли за купальник.
Они помчались мимо, хохоча над беднягами гринго, которые не могут дождаться лета и уж тогда поплавать.
Глава 12
- А ведь вы меня предупредили, - сказала Беверли, нарушая уютную тишину, установившуюся, когда заработала печка. - Но я не послушалась.
Я снова ехал на предельно дозволенной скорости сто десять километров - то бишь семьдесят миль в час. Конечно, лучше бы было убавить ее до шестидесяти восьми с половиной, но ни у кого нет такого чувствительного спидометра, даже у мексиканской дорожной полиции. Я покосился на свою спутницу, но ее голые ноги мало заинтересовали меня. Похоже, я еще не оттаял.
Она извлекла из сумочки расческу и зеркальце, которое с честью выдержало потрясения, если не считать отколовшегося уголка. Она стала расчесывав свои спутанные волосы, которые, подсохнув, стали вновь приобретать свой роскошный, хотя и слегка искусственный колер. Щеки ее утратили недавнюю мертвенную бледность, и она даже подкрасила губы. Несмотря на все ушибы, ссадины и непросохшие участки тела, она выглядела вполне симпатично.
- Насчет чего я предупреждал? - не понял я.
- Помните, когда вы заказывали такси в мотеле, вы заметили, что не любите машины с тормозами, которые не тормозят, и рулем, который не рулит? Но - вы говорили о машине, которую я должна была взять у вашей помощницы, а когда я забрала свою машину, ваши слова вылетели у меня из головы. Мне просто не пришло в голову, что они повредили ее, пока она была в аэропорту. Конечно, у них времени было хоть отбавляй.
Мы ехали по-прежнему над Тихим океаном. Калифорнийский залив просыпался. Время от времени попадались на шоссе машины, хотя никаких признаков жилья все еще не было. Только слева тянулись высокие горы, а справа скалы и сам океан.
- Так что же у вас вышло из строя: руль или тормоза? - спросил я.
- И то, и другое, - отвечала Беверли. - Это было как в кошмарном сне. Как только я пересекла границу, у меня за спиной постоянно сидел автомобиль. Я, впрочем, и раньше его приметила. Он особенно и не таился. Он прямо-таки висел у меня на заднем бампере. Я стала прибавлять газу - думала, что оторвусь от какого-то вшивого джипа...
- Водителя знали?
- Конечно. Когда мы проезжали Тихуану, я увидела его в свете фонарей. Это Вилли Хансен, мордоворот. Он среди прочего водит машины для Френки. Те несколько раз, что он возил меня - когда я еще была золотой подружкой Уорфела, - он меня пугал до смерти. Он ездил так, словно впервые сел за руль самоходной тачки.
- Знаю, - кивнул я. - Я сам с ним пару раз ездил. Беверли передернула своими плечиками, на которых по-прежнему был накинут мой спортивный пиджак.
- Может, он лучше себя чувствует на шоссе, чем на улицах, где масса машин? Короче, я никак не могла оторваться от него, а ведь эта моя золотая карета вообще-то развивает приличную скорость. Летит как ракета. Так сказал Френки, когда дарил ее мне. Не думайте, что мне не пришлось платить за нее, как и за все другие его подношения. Ф-фу! - Она ненадолго замолчала. Лицо помрачнело под грузом воспоминаний. - Плата за грех, - пробормотала она. - И вот теперь я сижу тут чуть не нагишом, в сумочке пятьдесят долларов, и нет никакой возможности забрать в Лос-Анджелесе те трофеи, за которые я отдала свое юное невинное тело. Ну, скажем, почти совсем невинное... Это наглядный урок маленьким девочкам, которые думают, что... А, черт!
- М-да, - сказал я. - Значит, мы оставили героиню, жмущей на педаль акселератора, а негодяй несется вслед. Напряжение нарастает.
- Прошу прощения, - усмехнулась Беверли. - Я не собиралась заниматься морализаторством. Короче, я пыталась оторваться от него и действительно ушла на полмили. На поворотах у меня прямо дымились шины. А ему, видать, это и было нужно. Они устроили так, чтобы все вышло из строя в самый неподходящий момент, когда я запущу машину на полную катушку. Там, у границы, в тумане, я не очень торопилась. Потому-то так далеко и доехала. - Она посмотрела в окно и вздохнула. - Как приятно видеть голубое небо, а не этот чертов смог! Он меня подавляет!
- Среди рассказчиков вы все-таки кинозвезда, - усмехнулся я. - Давайте оставим в стороне и мораль, и погодные условия с их пагубными воздействиями на психологию, ладно?
Беверли снова засмеялась.
- Ладно. Я вошла в этот поворот у бухты, где вы меня и обнаружили, и мне буквально пришлось лечь на руль, а потом, когда надо было выходить из поворота, он не сработал. Я стала жать на тормоза - и они отказали. Педаль просто провалилась. Машина еще какое-то время шла сама собой, но потом, когда поворот кончился, я поняла, что мне надо выпрыгивать, даже несмотря на то, что меня могло размазать по асфальту.
- Вы выпрыгнули из правой дверцы. Почему? Она удивленно посмотрела на меня.
- А что, собственно?..
- Просто мне интересно, - сказал я. - Женщина управляет машиной. Она за рулем, который расположен с левой стороны, по крайней мере, в США. Она решает выпрыгнуть из машины на ходу, и правый бок принимает на себя удар. Человек, привыкший, как я, делать серьезные выводы из пустяковых
