школа мысли, процветающая в нашей организации... Рекомендую всем, кто хочет уцелеть при схожих обстоятельствах.
Я испытывал не угрызения совести, а огромное желание отхлестать себя по щекам. Ибо на поверку оказался немногим лучше голливудских болванов. Твердило же шестое чувство: неладные у соглядатая волосы! Не кажется парень ни гомосексуалистом, ни наркоманом. На поэта, композитора или художника и подавно не смахивает - с таким-то рылом! И, наконец, это боец-коммандо, проходящий подготовку у Бультмана! Кто слыхал о длинноволосых десантниках?
Все это надо было учесть, но я, как последний болван-любитель, потянул неприятеля за парик. Тьфу на тебя, старина!
Крови пролилось немного. Я затащил поверженного в ближайшую кабинку, приподнял, усадил на унитаз. Поспешно выскочил, подобрал парик и пистолет. С минуты на минуту могли вломиться желающие опорожнить желудок, и я не стал задерживаться, вытирая кровяные пятна. В конце концов, для аэродромного сортира кровь - явление заурядное.
Я бросился назад, в кабинку. И вовремя. Скрипнула пружина у входа. От души понадеявшись, что поглощенный своими делами посетитель не займется подсчетом ног, виднеющихся под дверцей, я замер. Журчание раздалось и вскоре прекратилось. Опять проныла пружина.
Я хотел было водрузить парик на голову неизвестного мертвеца, но воздержался. Парень был бойцом, честно пытавшимся выиграть отчаянную схватку, и умер по-воински. Незачем издеваться над покойником.
Заклинив дверцу оторванной щепкой, я поправил за поясом взятый в бою пистолет, одернул пиджак и отправился восвояси.
Глава 21
Дана стояла подле саквояжей, прислонившись к стене. Взволнованная, напряженная, женщина стреляла глазами во все стороны, пытаясь то ли пропавшего без вести Модесто разыскать, то ли рваный бумажный пакет подметить. А может быть, гадала: отчего спутник в сортире замешкался? Медвежья болезнь приключилась?
Увидев меня. Дана облегченно вздохнула и сделала два непроизвольных шага навстречу.
- Мэтт! - выдохнула она. - Ты... тебя целую вечность не было! Думала, умру от беспокойства... Обошлось?
- Кажется, - ответил я. - Поврежденных сумок не заметила?
- Заметила. В руках женщины.
- Женщины?
- Да, молодой девицы, немного старше двадцати лет. Испанка, латиноамериканка - не знаю... Прошагала мимо, юркнула за угол. Я осталась на месте, как ты распорядился.
- Опиши.
Дана пожала плечами:
- Довольно хорошенькая смуглянка. Сильно гримирована, однако со вкусом. Черные, коротко стриженые волосы. Пониже меня ростом, но все же высокая. Джинсы - потертые донельзя, в соответствии с последней молодежной модой, но чистые. Белая кружевная блуза фасона 'фиеста', с огромным декольте. Белые туфли на высоких каблуках... Достаточно?
- Вполне, - ответил я. - Теперь...
- Мэтт, что произошло в уборной?
- Послушай, - произнес я нетерпеливо, - составлять летописный отчет недосуг, а краткий устный пересказ можешь выслушать попозже. Сейчас, поскольку ты заведуешь электроникой и связью, отправляйся к телефону и вызови сюда похоронную группу. Скажи: объект заботы восседает на унитазе, последнем слева, прямо у стены. Дверь не заперта, просто заклинена. Вели забрать вон и закопать поглубже.
Дана охнула.
- Если опоздают, - продолжил я, - и местные власти доберутся до парня первыми - пускай связываются с Вашингтоном и привлекают любую помощь. Любой нажим на пуэрториканцев будет очень кстати. Потом вызови Мака сама, скажи: Бультман вступил в игру, и мне придется изъять старого знакомца из обращения. Пускай командир порадуется, сидя в своем кабинете... Он говорил, что Фриц не оставит меня в покое - и, как обычно, оказался прав. Изложи все подробности. Потом подойди в службу автомобильного проката, нам заказали колымагу. И давай условимся о месте встречи.
- Ты убил этого человека? - прошептала Дана. Дурацкий вопрос, учитывая, о чем я толковал битых две минуты.
- А что же делать было с вооруженным, обученным десантником - поцеловать его?
Дана скривилась:
- Прости. Конечно, ты не мог поступить иначе... Я просто... пока не привыкла. Мэтт, я, должно быть, просто канцелярская крыса по природе... И все же очень рада, что ты убил его, а не он тебя...
Помолчав, Дана прибавила:
- Я прикачу к месту посадки на самолеты. Не вздумай нервничать. Стоянка машин, сдаваемых внаем, находится в полумиле от аэропорта. До нее отвозят на автобусе, когда тот наполняется до отказа... Но я возьму такси... А чем ты займешься?
- Попытаюсь выследить подружку покойного блондина. Хочу выяснить, как мальчик обзавелся одним из пистолетов, составляющих безраздельную собственность нашей службы. Двадцатидвухкалиберный крошка с очень хитрым глушителем, понимаешь?
Я легонько похлопал себя по боку:
- Из тех, что предназначаются для бесшумного истребления. Зовется 'рюгером', и прошу не путать эту модель с 'люгером'. Пистолет - из нашей оружейной комнаты, не сомневайся.
Дана свела брови у переносицы:
- Ты думаешь... Модесто?
- Наивероятнейший вывод. Или голубчик продался...
- Модесто не предал бы!
Я с любопытством разглядывал Дану.
- Вы так хорошо знакомы со связным, сударыня? О`кей, значит, Модесто чист перед Богом и людьми. Значит, его просто сграбастали, скрутили и отняли оружие, которое Скромник нес мне. Очередной вывод: или бедолага валяется где-то совершенно мертвый, или его содержат где-то живым. В последнем случае нужно поскорее выяснить, где именно. А для этого следует побыстрее изловить латиноамериканку в потертых джинсах и декольтированной блузе. Коль не успела безвозвратно смыться, конечно...
По счастью, девица не смылась. Она преспокойно восседала на большом рюкзаке, расположившись у противоположного входа в аэровокзал. Я обнаружил девушку, совершив обходной маневр, обогнув здание снаружи и воспользовавшись той самой дверью, подле коей она пристроилась.
Оба коричневых пакета - порванный и целый - красовались у девициных ног. А вместе с ними - джинсовая куртка безвременно усопшего блондина.
Изучив обстановку издали, я приблизился, гадая, какого лешего смазливая и, наверное, не лишенная вкуса особа сочетает несочетаемое: изысканную блузу, туфли, которые впору надевать на президентский прием собираясь, - и паршивые, дотла протертые ковбойские брюки. Уму непостижимо...
Появления моего девушка не заметила: чересчур усердно пялилась туда, откуда вот-вот, по ее расчетам, должен был пришагать псевдоблондин. Как я вышел наружу, цел и невредим, она видеть не могла: аэродромный нужник скрывался за выступом стеньг.
- Не ждите, сеньорита, - заметил я негромко. Девица дернулась и обернулась ко мне. - Да нет, продолжайте сидеть спокойно. И уберите руки подальше от своей сумочки.
Девица уставилась в дуло наведенного пистолета, спрятанного от любопытных взоров под полой пиджака.
