позаботиться о своей безопасности: скажем, оставить записку с координатами или даже описанием того человека — на всякий случай подстраховаться. Может, загвоздка была в том, что она знала только его ник, если прежде с ним не встречалась.
Инспектор уныло вздохнул и посмотрел на кухонные часы — единственное, что он еще не проверил в своем поверхностном осмотре. Простертая длань архангела Гавриила навеяла воспоминание о том, как на венчанье в церкви Святого Благовещения его новобрачная угодила невестиным букетом в Мадонну.
Морелли пододвинул стул и взгромоздился на древнюю плиту. Балансируя на шаткой чугунной решетке, он пошарил за прямоугольным закопченным циферблатом с изображением короткокрылого архангела, сада и Марии перед аналоем. Там ничего не было, кроме жирной пыли, вымазавшей пальцы.
За часами обнаружилась подозрительного вида электропроводка, и только. В животе громко бурчало.
Подоспело время бифштекса по-флорентийски и — о кощунство! — стакана воды.
Инспектор захлопнул за собой старую входную дверь. Потом скомкал и швырнул в угол площадки желтую полицейскую ленту, с раздражением заметив, что сильно выпачкал руки.
Этажом ниже у иранцев гремел рок — это показалось хамством; помешкав, Морелли отпер дверь и вернулся в квартиру.
В ванной он второй раз вымыл руки. Изучив свой облик в зеркальной дверце, инспектор пошлепал себя по щекам и буркнул:
— Вроде ты маленько похудел, Андреа.
Он улыбнулся, и тут его осенило.
— Мать честная! — ахнул инспектор. Вот же оно, под носом!
Морелли открыл шкафчик, быстро вынул стеклянные полки и сунул руку за раздвижную створку. Ничего. Он продвинул зеркало и ощупал вторую створку.
Матерь Божья! К обратной стороне зеркала что-то прилеплено. Инспектор осторожно потянул находку, и в его руках оказался сложенный вдвое белый лист формата А4 — такую бумагу используют художники.
52
Встречу назначили в половине седьмого. Время подпирало, а он застрял в пробке на автостраде Бруклин — Куинс. Страж предложил подхватить Джелли у дома, но она сказала, что приедет в ресторан прямо с работы.
Естественно, она осторожничала. По телефону Страж уловил в голосе девушки легкое удивление столь скорому звонку. Однако ее нервозность вряд ли связана с приглашением на ужин. Череда машин двигалась еле-еле; наконец дорога на юг расчистилась, и прокатный «фольксваген-гольф» вновь помчал Стража на их первое свидание.
Он вошел в вестибюль «Ренчерс-краб-инн» на Мертл-авеню, когда на часах было почти без четверти семь. Выбор пал на этот ресторан, потому что Джелли любила морепродукты, и сам он здесь еще не бывал.
— Гай Мэллори. Столик заказан.
Отметив его имя в списке, метрдотель проводила Стража в бар, где у стойки одиноко сидела Джелена. Явно обрадовавшись знакомому лицу, она помахала и улыбнулась:
— Я уж думала, чего-нибудь напутала.
Страж присел рядом, извинился за опоздание и заказал выпивку: девушке «Морской бриз», себе стакан домашнего белого. Он отметил ее иную прическу — волосы стянуты в тугой узел — и минимум косметики. Джелли была в бежевом костюме — жакет с юбкой — и простой белой блузке. Рабочий наряд.
— Я бы вас не узнал, — сказал Страж.
— Да, вот такая я настоящая, приятель.
— Вы служите в «Морган Стэнли»,[86] верно?
Джелли рассмеялась:
— С чего вы взяли? Сижу на телефоне в судоходной компании. Слыхали про «Маккормикс» во Флэт- буше?
Страж покачал головой:
— Все равно вид классный.
— Правда? — вспыхнула Джелли.
Они выпили, и вскоре метрдотель сообщила, что столик готов. Страж видел, как мужчины провожают его спутницу восхищенными взглядами, что было приятно, однако чужое внимание тяготило.
В голове медленно вращался синий ромб.
Не волнуйся, я ничего не испорчу… Обещаю, и словом не обмолвлюсь о том, как ты провел день. Ни словечка.
Когда его дама, промучившись с меню, остановила выбор на большой креветке, Страж не сдержал улыбку. Джелли это заметила и ожгла его сердитым взглядом.
— В чем дело, мистер?
— Да нет, просто забавно, потому что… — мямлил Страж.
Из перехваченного разговора с Эдом он знал, что креветки ее любимое блюдо.
— Потому что нам, черномазым, лишь бы обожраться да вволю потрахаться и больше ничего не надо?
— Да нет, что вы! — возразил Страж, ошеломленный ее атакой. — Просто я всегда еле сдерживаюсь, чтобы не заказать креветок.
— А я уж вообразила расовое уничижение. Какой позор! — Джелли рассмеялась. — Черт, теперь придется угостить вас кусочком!
Оживившись, она стала невероятно милой.
Из списка белых вин Страж выбрал приличное «Мерсо» и заказал себе меч-рыбу, жаренную на гриле.
За едой настроение переменилось, разговор не вязался. По сравнению с собой вчерашней Джелли казалась притихшей и даже подавленной. Намедни она так балаболила, что иногда хотелось сказать: может, заткнешься? Сегодня это был совсем другой человек — настоящая Джелена, как она выразилась. Чтобы выманить ее из скорлупы, надо быть осторожным.
Домашнюю работу Страж выполнил. Он знал о ней все: от записей в выпускном альбоме до задолженности по квартплате, от номеров страховок и любимого цвета до клички матушкиной собаки — мало осталось такого, чего бы он не ведал о Джелене Мэдисон Сежур.
Подведя разговор к музыке, Страж заставил ее обмолвиться о гранте на учебу в Парижской консерватории.
— Я сражен, — сказал он. — Туда принимают только лучших. — Захотелось рассказать о матери, которая тоже музицировала, хоть не блистала мастерством, но потом он решил, что чем меньше будет известно о его семье, тем лучше. — Когда едете?
— Еще не знаю, поеду ли вообще. Пожить там всегда было моей мечтой, но сейчас… такой серьезный шаг…
— Что вас удерживает?
Джелли пожала плечами:
— Я никогда не была за границей. В Париже никого не знаю. Я вовсе не уверена в своих способностях. Придется оставить двух беспомощных нахлебников, моих кошек, да еще мама… Выбирайте сами.
— Я прожил там довольно долго. Так что один знакомый у вас есть, Джелена, — улыбнулся Страж. — Приятель, который с радостью покажет вам Париж.
