песчинкой. И хотя после встречи получил не самые плохие оценки, защитник Бурньич меня переиграл. Физически итальянец был очень силен, а мне было все-таки 20 лет. Переиграть его за счет одной лишь работы ног - делая ложные движения, меняя направление бега, используя возможности для противохода, - было невозможно. Он постоянно «принимал» меня, играл на опережение - в общем, стал моей тенью на 90 минут, причем действовал на грани фола. За всю игру у меня было всего два момента, но, уходя от своего опекуна, я каждый раз упирался в либеро Пики, который мешал пробить. Чувство беспомощности было явным, причем нечто подобное я испытал в Севилье в 1971-м, когда в жуткую жару мы сыграли с испанцами 0: 0 и накал встречи был неменьшим.
Не знаю, так ли ощущали себя остальные, не убежден. Все-таки в воротах был Яшин, который только что дошел до 4-го места на чемпионате мира в Англии, рядом - Численко, Шестернев, Стрельцов. Да и сам я, в конце концов, приноровился, заиграл спокойнее. Написали обо мне положительно, но в то же время отметили, что «парень нетерпим к персональной опеке», или что-то в этом роде.
Бурньич, впрочем, показался мне младенцем после того, как судьба столкнула меня с английским защитником Стайлзом в 1968 году. Следует отметить, что это был матч за 3-е место на чемпионате Европы, и мы все были очень расстроены той самой злосчастной неаполитанской монеткой, которая нас лишила выхода в финал.
Прошло- то всего три дня, и мы так и не смогли выйти из подавленного состояния. Ничего не смогли сделать с Бобби Чарльтоном, который тогда блистал не только на поле (вообще, среди всех английских игроков за всю историю я поставил бы на первое место именно его), но и запомнился мне как человек, без сомнения обладающий высоким уровнем внутренней культуры. Это чувствовалось даже на предматчевом рукопожатии, он вел себя доброжелательнее остальных, приветствовал с открытой улыбкой. До сих пор при встрече здороваемся друг с другом с большим удовольствием, причем последний раз -на матче «Ливерпуль» - «Манчестер Юнайтед», к удивлению моей жены, которая была со мной в ложе VIP.
Но Стайлз… Он опекал меня персонально, и это было ужасно. В памяти сразу всплыл чемпионат мира в Англии, когда после столкновения с ним унесли с поля Эйсебио. Первый же прием мяча - прыжок двумя ногами. Уже к 10-й минуте у меня загудели ахиллы. Заработал инстинкт самосохранения, я начал искать варианты, с кем обыграться, как побыстрее избавиться от мяча. Впервые я боялся играть! Причем свою экзекуцию Стайлз вершил абсолютно молча, без провокаций, без единой фразы в мой адрес. Ничего создать не удалось, я играл очень плохо. Все мы, как я уже сказал, выглядели обреченно и продолжали проклинать судьбу за полуфинал. Примите во внимание еще тот факт, что команда осталась без Численко, Воронина, Аничкина и Стрельцова - тех людей, которые определяли игру.
С хулиганьем на поле приходилось сталкиваться постоянно, в том числе и в чемпионате СССР. Против меня постоянно использовали персональную опеку, ничего не поделаешь. Один защитник - фамилию не буду называть, она известная (но не игрок сборной) - все время плевался в меня. Однажды вывел-таки из себя, я развернулся, ударил его и зашагал с поля. Потом сидел в раздевалке и боялся, как бы меня свои же не поколотили, потому что подвел команду. К счастью, мы выиграли. Но я знал, что неправ. Точно так же, как был неправ Зидан в знаменитом случае с Матерацци. Во время игры нужно быть готовым ко всему. Что бы с тобой ни делали, куда бы ни плевали, за что бы ни хватали, кого бы ни оскорбляли, главное - не разменяться на грубость.
На уровне сборных подобное практически не встречалось, но с аргентинцами приходилось всегда тяжело. Постоянно локти, мелкие фолы, могли даже за «хозяйство» схватить. Чего только не было! Но как форвард скажу, что самое страшное - это локоть. Один игрок сборной Аргентины на Кубке Независимости в Южной Америке как раз мне и заехал, причем мне очень повезло, что я не лишился глаза. Еще ужасно, когда на тебя идут прямой ногой. Болельщикам, людям непосвященным, часто видятся симулянты, что их очень раздражает. Но не стоит забывать, что в некоторых столкновениях, пусть и не в острых ситуациях, речь идет о полуторасантиметровых острых шипах. Я не могу пересчитать, сколько раз мне буквально разрывали ногу. Был крайне удивлен, когда один мой бывший одноклубник, а потом тренер давал указание молодому игроку, чтобы тот «убрал» меня с поля через 15 минут после начала игры. Я об этом не знал, рассказали только после игры…
Но были люди, которые никогда не опускались до грязных приемов и старались брать только своим мастерством. Это Аничкин из московского «Динамо», это, конечно, Воронин, Шестернев, Хурцилава, Дзодзуашвили. Им была незнакома игровая подлость. Другое дело, что центральный защитник - по определению мощный, сильный человек, и поэтому хлеб нападающего очень дорог.
Высокий уровень игровой культуры был и у игроков «Селтика». Получилось так, что за игровую карьеру на матчи с этой командой пришлось летать два раза. этот шотландский клуб мог похвастаться не только сумасшедшей поддержкой поющих 40 тысяч зрителей, но и, пожалуй, игрой в тот футбол, который и сегодня принято называть эталонным. Пас в одно касание, постоянное движение, максимальная скорость. В 1965-м мы проиграли 0: 3 практически по всем статьям, и ответная встреча в Тбилиси у нас не вызвала прилива энтузиазма - был конец сезона, и в команде царило отпускное настроение. Спустя два года мы снова играли первый матч в гостях, в той же самой неподражаемой обстановке. Разве что «Селтик» в ином качестве - обладателя Кубка чемпионов. На моей памяти было много отличных команд, но ту, пожалуй, можно назвать образцовой. Мы играли только от обороны, ни о чем, кроме контратак, не помышляли, но сложилось так, что именно эта тактика принесла «Динамо» успех. Сначала мне удалось сделать голевой пас, а потом убежать с середины поля, примерно так же, как и в финале Кубка 1966 года с «Торпедо», выйти один на один и забить. Надо сказать, что тому киевскому «Динамо» действия от обороны не были присущи. Мы всегда старались иметь преимущество, оказывать на соперника давление, прессинговать. В Глазго пришлось пойти на исключение, и, честно говоря, очень здорово, что вратарь Рудаков оказался в порядке. По сути, против нас вышла сборная Шотландии, что наглядно показал и ответный матч в обезлюдевшем на время игры Киеве, когда цены на билет достигали стоимости болоньевого плаща. Ощущения того, что, выиграв 2: 1 на выезде, мы решили проблему выхода, не было. Мне снова удалось забить, но в целом мы матч почти проиграли - инициативой безраздельно владел «Селтик». Невозможно было контролировать ход встречи, не хватало коллективного отбора - настолько быстро играли гости. Они чередовали короткие и длинные передачи, использовали игру на третьего, меняли акцент атаки. Думаю, что только благосклонность судьи в одном или трех моментах спасла нас. Во всяком случае, рефери отменил гол, который, скорее всего, был чистым, и мы прошли дальше.
* * * Особняком стоит для меня победа киевского «Динамо» в Кубке СССР 1966 года. Когда я говорю о футболе как о творчестве, то сразу думаю о самом главном, что для этого нужно, - о вдохновении. Никогда не устану это повторять. Прошлым летом на матче ЦСКА - «Зенит» я оказался рядом с актрисой Натальей Селезневой, давней поклонницей ЦСКА. На поле же не происходило ничего интересного, игроки обеих команд как будто не включились в игру. И вот она мне говорит: «Я, бывает, тоже прихожу в театр и чувствую, как тяжело настроиться. Одни и те же роли, вдохновения нет… Но потом я все-таки выхожу и играю!»
Мне кажется, что мы сами плохо понимаем природу физической усталости. Она лежит не в самой «физике», а в психологии. Для преодоления этого порога нужны новые стимулы, почему я всегда хотел говорить игрокам о литературе, хотел, чтобы перед ними были какие-то образцы, к которым можно тянуться. Встреча с чем-то необыкновенным и гениальным всегда вдохновляет. Сюда же относится и влюбленность. Она окрыляет человека, и он оказывается в до смешного возвышенном состоянии…
Тогда, перед финалом я после завтрака вышел из гостиницы «Пекин», где мы жили, погулять и встретил симпатичную девушку. Сейчас принято знакомиться в основном с девушками «по вызову», тогда все было иначе. Если нравилась девушка на улице, мы шли и «клеили», как это принято говорить. Вот тогда и вижу - идет одна, симпатичная. Я подхожу к ней: «Извините, пожалуйста, но вот я вроде на площади Маяковского, да? Странно, а памятник Маяковскому найти не могу…» При этом памятник находился у меня прямо за спиной. Девушка заулыбалась, приняла игру, завязался разговор. Я притворился каким-то студентом, как тогда у нас было принято. И заигрался настолько, что не увидел идущих прямо навстречу тренеров. Они выразительно на меня посмотрели. Потом партнеры - с такими же взглядами. Дескать, ничего себе, подготовка. Я не то чтобы занервничал, но подумал - что же после игры будет, если что-то не так пойдет? Но это был переключился с проблемы, и это пошло на пользу…
«Торпедо» было очень хорошей командой - с Кавазашвили, Стрельцовым, Шустиковым, Ворониным. Но уже на первой минуте я получил передачу, убежал от Шустикова и Марушко и переиграл Кавазашвили.
