хорошие шансы, тогда как при поражении выигрывать «на заказ» потом весьма проблематично. Мы сыграли по нулям, а мне матч отчасти не удался. Считается, что тот чемпионат мира я провел очень хорошо, но тогда, в перерыве матча с Мексикой, произошел забавный эпизод. Я отыграл как-то нервно, что-то пытался сделать, кого-то обводил… Потом начал возмущаться - да почему тот на меня не сыграл, этот не открылся… Ко мне подсел начальник команды Андрей Старостин и тихо так, спокойно говорит: «Успокойся. Ты сегодня - худший!» Я опешил, потому что мне так не казалось, но не поверить столь громадному авторитету было невозможно. Игроку вообще сложно, находясь на поле, дать оценку тому, как он играет. Со стороны все выглядит принципиально иначе и, надо сказать, объективнее. Я вздохнул, подумал, ничего не стал отвечать, но второй тайм отыграл значительно лучше. Критика Старостина повлияла! А в Бельгии забил те два памятных мяча, один из которых - с проходом от угла штрафной и с ударом в дальнюю «девятку» вошел в число ста лучших голов, забитых на мировых первенствах.
Чемпионат мира - это мировой форум, на который приезжают лучшие команды и игроки, и этот турнир способствует развитию футбола. В этом смысле чемпионат мира 1970 года был показательным, предопределяющим тотальный футбол. Играла лучшая за всю историю сборная Бразилии, наблюдалось явное противостояние латиноамериканской и европейской школ. Причем в какой-то момент стало закономерностью то, что чемпионаты, проходящие в Америке всегда выигрывают латиноамериканцы, а в Европе - европейцы. И перед четвертьфиналом с Уругваем, который нам вытащил в соперники всегда фартовый Поркуян и мы восприняли эту новость с большим энтузиазмом, - нас предупреждали, что нужно быть готовыми ко всему, в том числе и к не очень качественному судейству.
В итоге жизнь показала, что угрозы были небеспочвенными. Правда, мы и сами вели себя не идеально. Во-первых, я уже обмолвился о том, что мы посчитали Уругвай самым легким соперником из тех, кто нам мог достаться на фоне Бразилии. Во-вторых, мы не нашли противоядия от игры Кубиллы, быстрого левого края латиноамериканцев. Против него играл Афонин. Хотя мне сейчас думается, что следовало бы поставить более скоростного Женю Ловчева, но опыт был на стороне Афонина. В-третьих, мы, признаюсь, не справились в атаке - у уругвайцев играли два очень жестких, неприятных центральных защитника, доставлявших большие проблемы. Особенно в борьбе несладко пришлось Мунтяну и Асатиани, которые начали в определенный момент выпадать. В целом же креативных игроков оказалось достаточно. Но приходилось больше обороняться, чем заниматься прямыми обязанностями. Единственное, считаю, что нам не хватило Папаева, который получил травму перед турниром и уехал домой. С ним, уверен, наше нападение могло бы действовать еще более разнообразно. Хурцилава же не мог полноценно заменить Папаева. Муртаз тоже играл ближе к обороне, и у нас постоянно возникали проблемы с быстрым выходом. И все-таки к нашему поражению привела несправедливость. Как раз Кубилла выпустил мяч за лицевую линию, наши выключились из борьбы, но игра не была остановлена, последовал пас и точный удар головой Эспарраго. Сам Анзор Кавазашвили потом считал, что не доиграл тот эпизод, потому что был уверен, что судья свистнет. Это была его единственная ошибка, да и назвать-то ее так нельзя. Анзор, несмотря на это, остается одним из самых сильных наших голкиперов в игре на линии.
Но вот что интересно! История повторилась летом 2008 года на чемпионате Европы в Базеле, когда в той же самой точке, где мексиканский мяч выкатился за лицевую, сфолил Колодин против голландца, и судья Михел сначала приготовился нашего защитника удалять. Но потом словак отменил свое решение! И все закончилось для сборной России лучше некуда, хотя, окажись игроки в конце основного времени вдесятером, еще неизвестно, что бы ждало нас в дополнительных таймах. Надо же, та самая точка, 38 лет разницы и противоположный, судьбоносный эффект!
Та мексиканская история - поучительная, причем не только в нюансе с голом. Мы радовались, что нам достались не бразильцы, и тренер должен был прочувствовать этот момент и не допустить даже малозаметной самоуспокоенности. Нам нужен был микроконфликт, подстегивающий фактор, но мы его не получили. Никто не чувствовал перед Уругваем дополнительной агрессии, возбуждения, без чего не играют плей-офф.
Кстати, свой мяч я забил, сыграв с Мунтяном в «стенку», но его не засчитали. Думаю, несправедливо, но что поделать! Такое в футболе возможно, достаточно вспомнить 2002 год. Да, сборная играла в Японии плохо, но в матче с хозяевами ошибочно не был засчитан чистый гол, и неизвестно, как бы все повернулось, не проиграй мы тогда японцам. Тогда, если помните, арбитры вообще благоволили к хозяевам турнира - что творилось в матчах корейцев с Италией и Испанией… В Мексике мы должны были быть готовы к несправедливости, должны были настроиться на то, чтобы играть вопреки. На то, чтобы конкурировать с лучшими игроками мира, чтобы здесь и сейчас быть лучше всех. Этого не произошло, и это следует признать. У нас было много талантливых ребят, но опыта и психологической устойчивости все-таки не хватило.
Кончилось все неприятно. Нас сразу увезли домой, хотя чемпионат был в самом разгаре, нам не дали досмотреть турнир. Правда, особой критики не было, все списали на судейский беспредел. К тому же мы все же вышли из группы, а это тоже результат.
* * * Многие спрашивают - откуда взялась песня Высоцкого про «Бышовца, за которого предлагала мильон 'Фиорентина'»? Да, мы с Владимиром знали друг друга хорошо. Познакомились как-то после спектакля в Киеве, потом решили встретиться еще раз, за городом, в сауне. Был также Борис Хмельницкий и другие актеры. Отдыхали после матча. А матч был как раз тот самый, с «Фиорентиной», перед которым я, как говорил Маслов, «стал тренером» и рассуждал о персональной опеке. И вот Володя говорит: «Ну что, тебе предложение пришло. От 'Фиорентины'». - «Ты откуда знаешь?» - «Я-то знаю!» Посмеялись. Но это еще не все. Про предложение «Фиорентины» Высоцкий действительно знал. Но в тексте есть и слова про Пеле… И насколько провидческими эти строки оказались в отношении чемпионата мира 1970-го года, когда и я, и Пеле забили по 4 мяча, а мне удалось стать лучшим игроком нашей сборной.
Насчет образа жизни Высоцкого было рассказано много негативных вещей. Но от себя скажу, что мне очень повезло. Мы постоянно с ним поддерживали добрые отношения, мне было с ним интересно, он был неоднозначен. Согласитесь, трудно одновременно представлять себе Высоцкого, поющего песни и играющего в «Гамлете». А повезло мне в том, что, общаясь со мной, он ни разу не был «не в порядке». Я встречался с ним в самой лучшей его форме, а потому и воспоминания о Володе остались прекрасные. Только при нашей последней встрече я увидел в нем какую-то обреченность. Не могу сказать, в чем конкретно это проявлялось, но у меня было ощущение того, что человека что-то гложет.
К выходу его песни о себе я отнесся достаточно спокойно, пусть и не припомню, чтобы какая-либо футбольная фамилия фигурировала в песнях. Стихи Евтушенко о Боброве, Яшине были, да, но песен - не было. Все-таки я привык тогда к тому, что был популярен, что много писали о Бышовце, много говорили. Меня даже Высоцкий сказал: «Да подожди ты, сейчас песня популярна, еще десяток лет будет. А потом…» Тогда мне показалось, что это прозвучало слишком самоуверенно. Но прошел уже не один десяток лет, а его творчество востребовано и сейчас.
Помню, мы обменивались дежурной шуткой с Александром Розенбаумом. Он говорил: «Толя, ты ведь у меня любимый футболист. Но после Стрельцова!» На что я ему отвечал: «А ты у меня любимый певец. Но после Высоцкого!» Высоцкий не был ярым болельщиком, вроде Михаила Боярского. У Миши кипят эмоции, он говорит то, что думает, с предельной категоричностью. Я к этому отношусь снисходительно, как и вообще спокойно отношусь к тому, когда со мной заговаривают о футболе. Когда ты известный футболист или тренер, с тобой все хотят о нем говорить - это совершенно понятно и нормально. Другое дело, если бы я подходил к прохожим, хлопал их по плечу и спрашивал: «Как дела, как жена?» - на меня смотрели бы как на сумасшедшего.
Как- то стоял на улице, ждал супругу. Вдруг подошел человек в возрасте и прямолинейно так начал общаться: «Анатолий Федорович, да как же так! Вы развалили 'Локомотив'!» Я улыбаюсь: «Подождите, не развалил, а расчистил. Смотрите, люди после меня сейчас могут цивилизованно работать». Второй подходит: «Вот, прочитал, что вы -один из самых непьющих тренеров. И выглядите как!» - «Да, - отвечаю, - на работе никогда». Третьи подходят: «Ну что, как наша сборная на Европе сыграет?» Что ответить? Ведь ты себе не принадлежишь. Конечно, «хорошо сыграет»!
Понятно, что эти люди непрофессиональны. Понятно, что они впечатлительны. Понятно, что они переживают. Это ведь не на уровне знаний или объективных оценок - это адреналин, эмоции. Позиция болельщика - это «нравится» или «не нравится». Его что-то удивляет, он реагирует. Позиция тренера иная - правильно или неправильно. Эффективно или неэффективно. Поэтому, когда рассуждали о футболе
