в нашем положении такой статьи, чтобы вам дать звание. Пришлось обращаться в спорткомитет, откуда довольно быстро пришел соответствующий приказ. Только тогда я стал «заслуженным»…
Но решающим фактором в моей судьбе стали победы на турнирах Гранаткина в Ленинграде. Помимо самих игр, по ходу турнира проводились семинары для старших тренеров футбольных школ и интернатов. После матчей нужно было выступать с докладами, рассказывать о проблемах, стоящих перед юношеским футболом. Совокупность особо удачного моего выступления и победа в финале над командой ФРГ, которую возглавлял Берти Фогтс, видимо, совсем положительно повлияла на репутацию. Тогда ко мне подошел Вячеслав Колосков и сказал, что ему поручили предложить мне заняться олимпийской сборной, хотя тренерский штаб в лице Рогова и Мосягина уже был. За несколько лет до этого Колосков же пригласил меня в юношескую сборную, причем это произошло в Киеве, перед всеми руководителями украинского футбола. «Я его у вас забираю в Москву, нечего ему тут у вас делать», - с шутливостью объявил тогда Колосков.
Должен сказать, что обстановка в штабе сборных команд была тогда местечковой. Чтобы исправить это, вместе со мной пригласили группу людей с футбольным прошлым. Но существовала группа тренеров вроде Мосягина, Игнатьева, Радина, которые достаточно ревностно относились к новичкам. Прийти в такую компанию было риском, и в итоге не выжили ни Лев Бурчалкин, ни Виктор Царев, а мне все же удалось остаться и показать, как вы уже знаете, неплохие результаты. Наверное, благодаря тому, что у меня был опыт работы с юношеской командой Украинской ССР. А может быть, дело было просто в призвании - быть именно педагогом. У меня всегда ощущалось внутреннее желание что-то передать, поделиться своим опытом, дать молодым игрокам тот же самый шанс, который дала мне жизнь в футболе. Другие не то чтобы хотели работать меньше, но существовали объективные факторы. В отличие от того же Царева, который жил в Москве, Бурчалкин должен был ездить из Ленинграда, что создавало проблемы.
Моя команда выигрывала практически все турниры. И тот самый первый турнир Гранаткина дал очень много. В те годы он вообще привлекал к себе внимание всей страны, а тут еще и случился довольно-таки скандальный момент. Тогда в Ленинграде играли сразу две команды СССР - старшая и младшая. Я возглавлял младшую, которую почему-то считали этаким придатком старшей. По большому счету, она не могла конкурировать с ней. Тогда у нас забрали Склярова, еще нескольких ведущих футболистов в старшую, и в итоге мы остались с ослабленной защитой и нападением. Несмотря на это мы выиграли у СССР-1 со счетом 1: 0, чем удивили специалистов, которые уже были полностью уверены в том, что финал будет СССР-1 - ФРГ. Потом было совещание в спорткомитете перед финалом, и заместитель председателя задал мне вопрос не без подтекста: «Ну что, вы довольны?» Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Но как ни в чем не бывало начал отвечать: «Конечно, полного удовлетворения нет. Есть проблемы с центральным нападающим, есть в обороне, надо усиливать середину…» Тот взвился: «Вы что, издеваетесь над нами?!» - «А вы что, хотите, чтобы я учил юношей сдавать игры?» На этом совещание закончилось. Меня спасло то, что был результат.
Трудно представить себе достижение результата, когда тренер не свободен в решениях. Однажды у футболиста Сергея Савченко возникли проблемы на таможне: он провозил чуть больше 500 рублей и его оставили в Москве. Но в следующей игре я включил Савченко в список игроков, которые должны готовиться к встрече. Колосков лично его оттуда вычеркнул. Иду к Вячеславу Ивановичу: «Вы неправы. Отмените, пожалуйста, решение». - «Нет, он никуда не поедет!» - «Тогда я оставляю за собой право идти к руководству спорткомитета и решать этот вопрос другим путем». И это было сказано человеку, который взял меня на работу! Колосков нисколько не смутился: «Пожалуйста, это ваше право, Анатолий Федорович». Я пошел. Колоскову позвонили сверху, после чего Савченко оказался-таки включенным в список. Меня, правда, до сих пор не оставляет мысль: почему именно его - единственного не сдавшего лишних денег администраторам, досмотрели таможенники. Это был, безусловно, вызов. Но следует отдать должное Колоскову - он был руководителем, умеющим оценить степень принципиальности вопроса. Нужен был результат, речь шла о ведущем игроке, и тренер, то есть я, боролся за достижение результата. Вячеслава Ивановича нельзя было отнести к типу руководителя, не терпящего инакомыслия. С такими людьми я сталкивался не раз, и в том числе в «Локомотиве». В этом плане с Колосковым никогда не было проблем.
Шанс и риск
Получив предложение возглавить олимпийскую сборную, я задумался. У меня не было опыта работы с игроками высшей лиги, надо было создавать новую команду. У нас традиционно национальная команда и олимпийская были в одном лице, и не существовало базового клуба, который можно было бы взять за основу. Оставался только звездный принцип формирования сборной из тех, кто не был в главной команде. Что и говорить - был большой риск не выиграть и потерять все то, что уже завоевано. Ведь мы играли национальной командой на Олимпийских играх с ведущими тренерами во главе и терпели поражения. Чего только стоит Олимпиада в Москве 1980 года. Поэтому победить шансов было очень мало, а потерять - ох как много…
Нужно было еще, чтобы мою кандидатуру утвердила коллегия спорткомитета, которая состояла из руководителей футбола всех республик. Перед ней мне, 40-летнему тренеру, нужно было выступить с докладом. По большому счету, я переходил на абсолютно иной уровень, предстояло решать задачи несоизмеримо большие, чем прежде, а ответственность на себя взвалить и вовсе колоссальную. Мы 32 года не выигрывали Олимпийские игры! Сказать, что страшно нервничал на том заседании, нельзя. Более того, выступил в своем стиле, потому что Михаил Иосифович Якушин, большой любитель пошутить (а подначки у него были подчас на грани), в полный голос выдал: «Да-а-а… Скоро будем поручать сборные тренерам ЖЭКа!», намекая на то, что я работал только с юношами, а не с командами мастеров.
Разумеется, Якушин меня завел, хоть я знал его не первый год. Вышел на трибуну под смех коллег, распаленных шуткой мэтра. Еще бы, тренер ЖЭКа! И вот я обращаюсь сразу к нему: «Михаил Иосифович, вы даже в ЖЭКе тренером не работали, прежде чем возглавить 'Динамо'! Где вы работали перед 'Динамо', вспомните! А что в турне по Англии натворили?! Террор на местных навели…» И снова в зале раздался смех. И представляете - Якушин два года на меня дулся, только кивал при встрече…
Работа предстояла неимоверно сложная. Первым делом нужно было подобрать себе помощников. Я положился на мнение Колоскова, который предложил Владимира Салькова. С ним мы были знакомы, играли против друг друга. Тогда он уже работал в федерации, и мне такой человек был нужен для оперативного решения вопросов, ведь я еще не жил в Москве. Мы переговорили, и таким образом я выбрал помощника, на которого можно было полностью положиться. Мне было неизвестно, что такое организационные проблемы и заботы - все решал Сальков. Помимо этого, он всегда мог высказать собственное мнение, Сальков являлся тренером опытным, выигрывавшим с «Шахтером» Кубок СССР. Я же строил свою работу на том, что каждый член штаба имел право на свой взгляд, пусть окончательное решение и оставалось за мной. Наконец, в лице Владимира Максимовича я приобрел и друга, и по сей день мы поддерживаем очень хорошие отношения.
Владимир Сальков, второй тренер сборной СССР, победителя Олимпиады- 88, заслуженный тренер РСФСР, ныне спортивный директор ПФК ЦСКА:
Когда Бышовец возглавил олимпийскую команду, я был более опытным тренером, имел в послужном списке победу в Кубке СССР с «Шахтером». Анатолий Федорович же на тот момент не имел даже опыта работы с клубом, пришел из юношеского футбола. Но на первом же собрании команды он повел себя предельно корректно. Сначала представил меня в ярких красках, а потом добавил: «А я буду главным тренером, потому что меня назначили…» Между нами установились уважительные рабочие отношения. Бышовец мне доверял, я со своей стороны старался выполнять все свои обязанности, связанные с организацией, селекцией и так далее. При определении состава он всегда прислушивался к моему мнению, пусть решение принимал всегда сам. Бышовец глубоко понимает футбол. Его подготовка к матчам всегда строилась на подробнейшем анализе действий соперника, и практически всегда это помогало. Что тут говорить, если под его руководством сборная СССР сыграла 24 матча подряд без поражений! Это потом уже пошли трудные времена…
