- Ладно.
Она по-птичьи склонила голову на бок:
- Вы действительно так легко отступитесь?
- Какое право я имею спрашивать?
Джоанна слабо улыбнулась. С тех пор как они присели на скамейку, это была её первая улыбка и давалась она ей нелегко.
- Разве неумолимый и любопытный частный детектив не должен усилить напор в такой момент, как сейчас?
Несмотря на то, что вопрос Джоанны прозвучал с юмором, Алекс почувствовал страх, что подошёл слишком близко к её тайне. Он ответил:
- Здесь я не как частный детектив и не допрашиваю вас. Я всего лишь друг, который предоставит вам плечо, если захотите поплакаться на нём. - Говоря так, он почувствовал укол совести, потому что в действительности он вёл расследование: он звонил в Чикаго и заказал дело Шелгрин.
- Может, пойдём на улицу и возьмём такси? - спросила Джоанна. - Сегодня я не обещаю вам больше достопримечательностей.
- Конечно.
Алекс встал, помог ей подняться. Она оперлась на его руку, когда они пересекали дворцовый сад по направлению к Кара-мон - украшенным внутренним воротам.
Над их головами, в угрюмом небе, пронзительно крича, кружились две большие птицы, опускаясь и снова взмывая ввысь.
Алекс, желающий продолжить разговор, но уступающий её молчанию, был удивлён, когда она внезапно снова начала говорить о кошмаре. Очевидно, какая-то частичка её души хотела, чтобы он настойчиво расспрашивал её, это стало бы для неё предлогом рассказать ему больше.
- Очень долгое время, - рассказывала Джоанна на ходу, - я считала, что это был символический сон в лучших традициях Фрейда. Я думала, что механическая рука и шприц для подкожных инъекций были не тем, чем казались, а представляли другие явления. Я пришла к выводу, что этот кошмар был символическим отражением реального события, и это событие было настолько травматическим, что я не могла постигнуть его без иносказаний, даже во сне. Но... - Она запнулась, на нескольких последних словах её голос задрожал и стал слабнуть.
- Продолжайте, - заботливо сказал Алекс.
- Несколько минут назад, в замке, когда я увидела однорукого человека... ну, который так испугал меня, я впервые осознала, что этот сон не символ, это память, которая приходит ко мне во сне, точный, полностью реалистический кусочек памяти.
Они миновали Кара-мон. Поблизости не было других туристов. Алекс остановил Джоанну между внутренними и внешними воротами замка. Даже прохладный бриз не освежил цвет её щёк: она была белолицая, как напудренная гейша.
- Так вы говорите, что где-то в вашем прошлом на самом деле был человек с механической рукой?
Джоанна кивнула.
- И для каких-то целей, которых вы не понимаете, он применял к вам шприц для подкожных инъекций?
- Да. Положительно так, - она тяжело вздохнула. - Когда я увидела того корейца, что-то оборвалось во мне. Я вспомнила голос того человека из сна. Он снова и снова говорил: 'Ещё стежок, ещё стежок'.
Предчувствие близкой развязки забилось в груди Алекса.
- Но вы не знаете, кто он был?
- Или где, или когда, или почему, - с несчастным видом произнесла Джоанна. - Я страдаю амнезией. Но, клянусь Богом, это было. Я не сумасшедшая. Это было. И это... что-то было сделано со мной против моей воли... что-то я не... не могу вспомнить.
- Попытайтесь.
Она говорила шёпотом, как будто боялась, что существо из ночного кошмара могло услышать её.
- Этот человек нанёс мне вред... что-то сделал со мной, что было... это звучит мелодраматично, но я чувствую это... что-то такое же плохое, как смерть, может, в каком-то смысле, хуже, чем смерть.
Её голос наэлектризовал Алекса; каждый шипящий согласный звук, как поток, врывался в маленький промежуток между двумя арками. На её лице, хорошеньком, но потерянном, отразились следы ужаса, который он никак не мог понять до конца.
Джоанна затрепетала.
Алекс тоже.
С милой робостью она сделала шаг к нему. Инстинктивно Алекс раскрыл объятия, и она прижалась к нему. Он обнял её.
- Это звучит странно, - сказала она, - я знаю, это звучит совершенно невозможно. Человек с механической рукой, как злодей из книжки комиксов. Но я клянусь, Алекс...
- Я верю вам, - сказал он.
Все ещё в его объятиях Джоанна взглянула снизу вверх:
- Правда?
Внимательно глядя на неё, он произнёс:
- Да, правда, мисс Шелгрин.
- Кто?
- Лиза Шелгрин.
В замешательстве она отступила от него на шаг.
Он подождал, наблюдая.
- Алекс, я не понимаю.
Он ничего не сказал.
- Кто Лиза Шелгрин?
- Полагаю, что вы честно не знаете.
- Вы собираетесь сказать мне?
- Вы - Лиза Шелгрин, - сказал Алекс.
Он хотел поймать мимолётное выражение, которое выдало бы её, тот взгляд заговорщика, загнанного в угол, или, возможно, выражение вины, спрятанное в складочках уголков её милого рта. Но даже, когда он искал эти знаки, он уже потерял свою убеждённость, что найдёт их. Джоанна совершенно сбивала его с толку. Если она и была потерявшейся Лизой Шелгрин - а теперь Алекс был уверен, что никем иным она и не могла быть - значит, вся память её настоящей личности случайно или намеренно была стёрта.
- Лиза Шелгрин, - сказала она изумлённо, - я?
- Вы, - ответил Алекс, но на этот раз без обвинительного тона.
Она медленно покачала головой.
- Не понимаю.
- Я тоже, - сказал он.
- Это шутка?
- Это не шутка, Джоанна. Это долгая история. Слишком долгая для меня, чтобы рассказывать её, стоя здесь на холоде.
Глава 11
На пути обратно в 'Лунный свет' Джоанна забилась в уголок заднего сиденья такси, в то время как Алекс рассказывал ей, кем, по его мнению, она была. Её лицо оставалось бледным, тёмные глаза были насторожены. Нельзя было определить, как его слова воздействуют на неё.
На переднем сиденье рядом с шофёром стоял транзисторный приёмник, который и занимал его
