находится, а это значило, что он по силе был по меньшей мере равен им, а может статься, и превосходил их.
Скрываясь в зарослях кустарника, Пит отполз в сторону, пока окно кухни не скрылось из поля его зрения. Он поднялся, отряхнулся, перешел дорогу и направился к гаражу. Пошарив рукой под притолокой, он нашел щеколду, откинул ее и поднял дверь. Она почти беззвучно взлетела вверх. Пит был уверен, что в доме никто ничего не услышал.
Обогнув темный силуэт машины, он пробрался к двери, ведущей на кухню. Осторожно выпрямился и заглянул в окошко. В слабом голубоватом свете двадцатипятиваттовой лампочки над плитой Пит увидел робота, прислонившегося к столу. С этой точки можно было следить за обеими сторонами двора. Робот был один.
Пит опустился на пол, прижался спиной к стене гаража и приоткрыл мысленный занавес, чтобы выпустить контактный телепатический луч.
И сразу же пришелец-хозяин сознанием ближайшего робота-слуги почувствовал энергию жертвы. Белый шар механического псевдоразума воспарил над сознанием Пита...
...и вспыхнул, сгорел, задымился и пропал под ударом мысленной энергии, которую Пит направил на него.
Тонкий проволочный каркас расплавился, превратившись в мерцающий шлак. Жидкость, заточенная в искусственной голове, вытекла и испарилась.
Пит оттолкнулся от стены и поднялся на ноги. Повернувшись к окошку в двери, он снова посмотрел на кухню. Робот неподвижно лежал у стола.
Пит открыл дверь, вошел, осторожно притворив ее за собой, и прислушался к царящей в доме тишине.
Раздались чьи-то шаги. Второй робот, скорее всего, тот, что следил за задней лужайкой из окон гостиной, появился в дверях кухни, его лицо не выражало ни малейшего удивления.
Пит нашел его белый сферический заменитель разума и расколол его, как яичную скорлупу.
Робот упал с громким стуком, не издав ни малейшего стона. Лицо-маска от левого глаза до рта расплавилось как воск.
У Пита не было времени осматриваться, потому что не успел он отвернуться от этого изуродованного лица, как в дверях появился третий робот. Это был, очевидно, тот самый, чьи шаги Пит слышал минуту назад на лестнице, в руке он сжимал прозрачный пистолет.
Пит метнулся в сторону, первый пучок серебряных стрел пролетел мимо и впился в стену. Они дрожали, производя легкий жужжащий звук, словно дюжина крошечных камертонов. В том месте, где стрелы вошли в стену, появилось влажное пятно.
Пит упал на пол в тот момент, когда робот выстрелил во второй раз. Стрелы просвистели над его головой. Если бы он остался на ногах, их серебристые жала угодили бы ему прямо в грудь и шею.
Пит судорожно искал безликий круглый механический псевдомозг, пытаясь нащупать волосок мысли, тянущийся к “хозяину”.
— Прошу вас, прошу вас... — заладил робот.
Пит громко рассмеялся, обнаружив мыслительный процессор существа. Он мысленно вонзил туда длинный загнутый нож с зазубренным лезвием. Поверхность сферы треснула, она взорвалась холодным белым пламенем, превратилась в прах и стала существовать как мыслящая единица.
Робот вздохнул, упал на стол, скатился с него и с грохотом рухнул на пол.
Пит засмеялся. В какой-то момент ему показалось, что он стал полным хозяином мира и его обитателей. Его переполнял восторг.
Пит направил мысли к Делле:
— Остался один. Я скоро освобожу тебя.
— Будь осторожен.
— Да.
Он вошел в гостиную и посмотрел на лестницу, — Нет! — безмолвно кричала Делла.
— Что?
Он пытался разобраться в хаосе ее мыслей, но не мог найти причины неожиданно обуявшего ее страха. Там сплелись образы его самого, его тела, мертвого и холодного, уснувшего навеки. А по трупу ползали тараканы, гусеницы, змеи...
— Думай яснее!
Она как будто успокоилась.
— Он вышел через главный вход, — подумала она.
— Кто?
— Последний. Я думала, ты знаешь. До него дошел весь смысл сказанного, он резко обернулся, перед ним была темная гостиная. И в этот момент из этой темноты появился четвертый, последний, космический охотник. Он, как и все остальные, тоже был вооружен прозрачным пистолетом.
Пит бросился на робота.
Тот выстрелил, промахнулся, попятился от Пита, снова и снова повторяя его имя и призывая к сотрудничеству.
Пит, покатившись по полу, сбил андроида с ног. Робот ударился головой об угол обеденного стола, смяв несколько сантиметров мягкой искусственной плоти. Но не более того. Он не испытывал ни боли, ни удивления. Он напал на Пита, используя в борьбе все свои нечеловеческие силы.
Прозрачный пистолет вылетел из пальцев существа, ударился о сундук, покрутился на одном месте и остался лежать на ковре.
Они катались по полу; робот придавил Пита своим весом. Он был так тяжел, что мог раздробить Питу кости, если бы захотел. Но вместо этого пришелец склонился над ним и зажал ему рукой рот и нос.
Улыбнувшись, андроид принялся ждать.
Пит не мог справиться с тяжелой машиной. Он отчаянно сражался за глоток воздуха, но уже чувствовал в легких первые признаки удушья.
— Не причиним вам боли, это правда, — сказал робот голосом диктора.
У Пита закружилась голова, мысли окружающих хлынули через порог его сознания.
Из оцепенения его вывел безумный страх Деллы, ведь он задыхался прямо на ее глазах.
Страх Деллы и последовавший за ним его гнев на восьмипалое чудовище за то, что он причина ее ужаса, заставили Пита освободиться от темных теней, которые уже окутали мозг. Он открыл глаза и увидел простодушную улыбку робота. На этот раз Пит подчинился инстинктам и укусил андроида за руку. Он не причинил ему боли, но зубами оторвал его искусственную плоть и получил возможность глотнуть воздуха. Металлический каркас был угловатым и не мог полностью перекрыть ему доступ кислорода.
С первым вздохом к Питу вернулись силы, достаточные для того, чтобы освободиться. Он наклонил робота и, ударив боком о стену, выкатился из-под его тяжести.
Пошатываясь, Пит встал на ноги. Разум Деллы кричал. Он отключил его и все остальные мысли, которые роились в его голове и мешали сосредоточиться.
Обернувшись, Пит заметил, что робот добрался до пистолета и теперь держит его в руке. Перед глазами мелькнул пучок тонких серебряных стрел. Он почувствовал, как они вонзились ему в щеку и шею.
Все вокруг стало желтым, Пит потерял сознание.
Глава 16
Очнувшись, он почувствовал себя опустошенным. Как ни странно, ничего не болело, не было ни легкого покалывания уставших мышц, ни головокружения. Одна сплошная пустота, словно его использовали, направляли, репетировали каждый шаг, как с причудливой марионеткой.
Со всех сторон его окружала тьма, столь глубокая, что в какое-то мгновение Пита обожгла мысль о
