Тайна улицы Дезир

- У Ванессы кто-нибудь был?

- Нет.

- Ты уверена?

- С тех пор, как появился ты, у нее не было никого. Я думаю, что она просто не замечала других мужчин. Все, что интересовало Ванессу - это ее работа.

- Я начинаю думать, что она, пожалуй, была права, - слабым голосом вставила Хадиджа.

Вид у нее был жалкий, но присутствие духа она сохранила. Жан-Люк выбрал удобный момент и вмешался:

- Да, но кто кроме ее дружка так просто вошел бы сюда? Он увидел деньги и, как пить дать, решил с ними смыться. Ванесса пыталась остановить его, а он ее задушил. И инсценировал убийство, совершенное маньяком. Вот и все.

- Если полиция его найдет, то я убью его, - сказал Фарид.

- Не выйдет, - парировала Хадиджа, поднимаясь.

Она продолжила:

- Ванесса сцапала его, и он решил обрезать ей коготки. А потом навел порядок в квартире. Утопил в ванне пылесос. И все, никакой ДНК. Он покалечил ее, воспользовавшись сечкой, разделочной доской, да еще покрывалом с кровати, чтобы впиталась кровь. Выходит, действовал он очень четко и продуманно, и полиции придется попотеть, прежде чем они найдут его.

- Если полиция его не найдет, этим займусь я, - продолжил Фарид, как будто его сестра ничего не говорила.

«Черт, все сложнее, чем можно было предположить», - подумал Жан-Люк. Как только из Фарида выветрился весь алкоголь, Жан-Люк успокоился. Он послал к Фариду Ноя, а сам приник ухом к двери комнаты друзей. Фарид все рассказал своему брату.

Он вошел в квартиру девушек, открыв дверь своим ключом, и присел на кровать, глядя на спящую Ванессу. Он гладил ее по волосам и по лицу, пока та наконец не проснулась. Услышав это, Жан-Люк подумал, что Ангел, должно быть, очень хорош в койке. Ванесса разговаривала с ним, как с чужим. Фарид открыл мешок и показал ей деньги: «Это тебе… я не могу больше жить без тебя…» Ванесса не реагировала, она была холодна как лед. Девушка, из которой ничего не вытрясешь. А потом она заладила: «Забери деньги, они мне не нужны». Фарид оставил деньги на кресле и вышел, чтобы не наговорить того, о чем бы потом пожалел, он хотел дать ей подумать. Последними словами Ванессы были: «Я все отдам ассоциации, помогающей беспризорным румынским детям. Когда я была маленькой, мне очень нравилась сказка «Девочка со спичками». Я думала, что нищета закончилась в девятнадцатом веке. Но я ошибалась». Фарид, выйдя на улицу, заплакал как идиот, не успокоился он и в метро. На него смотрели, но ему было наплевать. Он плакал первый раз с тех пор, как в детстве отец выдрал его ремнем. Интересная деталь.

Итак, пункт первый: теперь известно, что произошло между Ванессой и Фаридом. Не много. Пункт второй: неизвестно, как можно выйти в море и набрать высоту одновременно. Сейчас буря бушевала в душе его друга: мачта его корабля кренилась и трещала под напором урагана. Фариду хотелось расправиться с тем негодяем, который убил любовь его жизни. Это нормально. Единственная загвоздка состояла в том, что операция угрожала затянуться. Нанесенные увечья, наведение порядка, утопленный пылесос. Очень сложно, но исполнимо. Требовалось только терпение и сила характера. Как в «Пути рома».

13

Наконец они ушли. Хлоя нашла нужные слова, чтобы утешить свою подругу. «Кто бы мог подумать, - рассуждала Хлоя. - Прежде она была сильным звеном нашей троицы. Первый раз ее успокаиваю я». Хадиджа растянулась на кровати, а Хлоя мазала ей бедра и ягодицы арникой. Фарид не бил сестру по лицу. Однако Хлоя подозревала, что ему просто не хотелось привлекать внимание полиции.

- Завтра в первую очередь напомни мне, чтобы я сменила замки, - проговорила Хадиджа. Своей красивой кудрявой головкой она зарылась в простыни. Она была выжата как лимон. Но все-таки добавила: - Я горжусь тобой, ты была великолепна. Ты сказала то, что нужно, а главное - это звучало правдоподобно.

- Я и сама удивляюсь. Я никогда не думала, что способна солгать твоему брату.

Хлоя задавалась вопросом, окажется ли ее ложь достаточно убедительной для того, чтобы держать Фарида с его уродом на расстоянии. Все зависит от того, что Хадиджа решила по поводу денег. Хлоя подоткнула подруге одеяло; почувствовав, что та начинает засыпать, она вышла из комнаты и устроилась за компьютером.

Никогда еще она не испытывала столь сильного желания поговорить с Питером Пэном. Это был ее ровесник, который родился в Париже и любил музыку, комиксы, кино. Сейчас он жил в Токио, куда несколько лет назад перевели его отца. Его мать была домохозяйкой и воспитывала двух сыновей и дочь. Конечно, Питер Пэн - это просто псевдоним, но так было принято в Сети и к тому же давало ощущение полной свободы. Хлоя представляла его себе, основываясь на кратком описании: среднего роста, темные волосы, голубые глаза. Через несколько недель молодой человек стал ее доверенным лицом. Она осмелилась признаться ему, что страдает булимией, что ей не раз приходилось вызывать у себя рвоту, когда она наедалась до дурноты.

После смерти Ванессы их переписка приобрела несколько другую тональность. Питер сочувствовал ей еще больше, чем раньше. Он хотел стать писателем, и его интересовало все связанное с человеческой душой.

Сегодня она собиралась рассказать ему о визите Фарида и его верзилы, а еще - историю с мешком, набитым деньгами. Дружить с Питером было приятно и безопасно. Укрывшись под псевдонимом, Хлоя изменила все имена и названия мест. Сама она стала Магдалиной (намек на Баха, ее любимого композитора), Хадиджа - Ясминой, а ее брат - Каримом. Искажать реальность было очень увлекательно. Так она чувствовала себя ближе к Питеру, который хотел претворить в жизнь собственное произведение. Кроме того, так она меньше боялась.

Хлоя открыла свой электронный почтовый ящик. Там обнаружилось сообщение от Питера Пэна.

«Привет, Магдалина! В Токио рыдают поклонники императорской семьи. В пятницу кремировали принца Такамадо, умершего от сердечного приступа. Посмотрел в кино последний фильм Такеши Китано. С боевиками покончено. «Куклы» - это история неистовой любви, в которой встает проблема кукол, бедных людей-марионеток…»

Дочитывая письмо, она уже обдумывала ответное послание:

«Привет, Питер, сегодня ночью я будто оказалась по ту сторону экрана, причем попала в боевик…»

- Мальчишку зовут Константин. Ему около двенадцати лет, и он носит черный свитер с капюшоном. У него очень светлые волосы.

Лола допрашивала проститутку на бульваре Нея, одетую в серебристые сапоги и распахнутое пальто блестящего розового цвета, открывавшее наряд явно не по сезону. Ей было где-то между двадцатью и тридцатью годами. Лола, следуя вместе с Ингрид по кольцу бульваров Маршалов, опоясывавшему Париж, допросила уже по меньшей мере пятьдесят проституток. Она подумала, что стоит опрашивать девушек, работавших на албанцев. Однако ни одна из них не могла или не хотела признаться, что знает маленького румына. У новой собеседницы Лолы был хороший парижский выговор.

- Я уже столько всего повидала, что и не знаю, как они, люди, выглядят.

- Как тебя зовут?

- Все зовут меня Барбара. У тебя не будет сигаретки?

- Будет. Забирай всю пачку. Мне надо прекращать это дело. Я чувствую, что у меня начинается грипп.

- Тебе надо сделать прививку.

- Итак, Константин. Он прячется. Боится. Он едва говорит по-французски. Маленький, как все мальчишки. Следовательно, он отличается от тех юношей, которые проходят мимо тебя. Но очень