Они брели вдоль русла реки, разгребая густой слой опавшей листвы, пробираясь сквозь заросли дикой малины. Землю устилали сухие сучья, и каждый шаг сопровождался громким хрустом. Прогулка по лесу поздней осенью тихой не бывает.
Лес расступился, и перед ними открылась небольшая поляна, окруженная высоченными дубами.
– Думаю, здесь, – предположила Клэр.
Они принялись разгребать листья. С неба вдруг повалил мокрый снег, перемежавшийся с дождем, и земля стала скользкой. Они продолжали работать с тихим упорством, но до сих пор им удалось обнаружить лишь поганки, ведьмины кольца и ярко-оранжевые пецицы.
Синий гриб первым нашел Линкольн. Он заметил крохотный комочек в расщелине между корнями деревьев. Смахнув дубовые листья, он обнажил шляпку гриба. Уже стемнело, и цвет находки им удалось различить только под прямым лучом фонарика. Осыпаемые мокрым снегом, озябшие и несчастные, они опустились на корточки, уже не в состоянии как следует порадоваться. Клэр срезала образец и бережно упаковала его в пластиковый пакет с застежкой.
– Здесь неподалеку живет биолог, специалист по болотам, – сообщила она. – Может быть, он знает, что это за гриб.
Молча ступая по грязи, они пошлепали назад и вскоре вышли из леса. На берегу озера Саранча оба изумленно остановились. Половина береговой линии погрузилась в кромешную тьму. Там, где должны были гореть огни, лишь одинокая свеча мерцала в чьем-то окне.
– Да, ночь совсем неподходящая для отключения электричества, – заметил Линкольн. – Сегодня обещали до минус десяти.
– Похоже, на нашем берегу еще есть свет, – с облегчением проговорила Клэр.
– Все равно держите дрова наготове. Возможно, на проводах образуется наледь. И следующим отключат ваш участок.
Она бросила грабли в багажник и уже собиралась сесть за руль, как вдруг что-то отвлекло ее. Слабое мерцание на поверхности озера; она вполне могла не заметить его, если бы вода не была такой черной.
– Линкольн, – позвала она. – Линкольн!
Он обернулся.
– Что такое?
– Посмотрите на озеро. – Она медленно приблизилась к язычку воды, облизывавшему грязь берега.
Келли последовал за ней.
Поначалу она никак не могла сообразить, что видит перед собой. Какое-то легкое свечение, похожее на отражение луны. Но луны на небе не было, и к тому же полоска света, дрожавшая на воде, фосфоресцировала зеленым. Они взобрались на камень и в изумлении уставились на воду. Зеленая змейка извивалась, разбрасывая вокруг яркие изумрудные блики. Она двигалась не целеустремленно, а скорее лениво, то сжимаясь, то распрямляясь.
Внезапно снег усилился и начал забрасывать своими иголками поверхность воды.
Фосфоресцирующая змейка разбилась на тысячи осколков, утратив свою целостность.
Клэр и Линкольн погрузились в долгое молчание. Потом он прошептал:
– Что это было, черт возьми?
– Вы никогда этого раньше не видели?
– Я прожил здесь всю жизнь, Клэр. И никогда не видел ничего подобного.
Вода стала темной. Непроницаемой.
– А я видела, – сказала она.
11
– Я не специалист по грибам, – признался Макс Татуайлер. – Но ядовитый могу распознать.
Клэр достала из пакета образец гриба и передала биологу.
– Можете сказать, что это?
Он нацепил очки и под светом керосиновой лампы принялся изучать гриб. Он перевернул его и тщательно осмотрел изящную ножку, синевато-зеленоватую шляпку.
Мокрый снег стучался в окна коттеджа, ветер завывал в печной трубе. Электричество отключили час назад, и в домике Макса уже было прохладно. Усиливавшийся буран, казалось, все больше беспокоил Линкольна. Клэр слышала, как он бродит по комнате, возится с холодной печкой, проверяет задвижки на окнах. Укоренившиеся привычки человека, хорошо знакомого с суровыми зимами. Он разжег в печи газеты и лучину, швырнул в топку полено, но дерево было сырое и давало больше дыма, чем тепла.
Макс выглядел неважно. Он сидел, закутавшись в плед, рядом лежала коробка с бумажными носовыми платками. Живое дрожащее свидетельство того, как страдает человек от зимних простуд и необогреваемых коттеджей.
Наконец он поднял свои слезящиеся глаза.
– Где вы нашли этот гриб?
– Недалеко от Валунов, чуть вверх по течению.
– Каких еще валунов?
