Ной оторвался от нот и украдкой покосился на своего соседа Барри Ноултона. Отчаянно стараясь не сбиться с ритма, бедолага крепко сжимал в руках саксофон; его лицо приобрело пунцовый оттенок, и он снова покрылся потом, как это всегда случалось, когда мальчик нервничал. Барри Ноултон потел в спортзале. Потел, когда спрягал глаголы на уроках французского. Потел, когда с ним заговаривала девчонка. Сначала он заливался краской, потом на его лбу и висках проступали капельки пота, и уже в следующее мгновение они начинали стекать по лицу Барри, словно расплавленное жарой мороженое по сахарному рожку.
– Твою мать, у него такая жирная жопа, что, если запустить в космос, у нас появится новая луна.
Капля пота скатилась по лицу Барри и упала на саксофон. Он так крепко сжимал инструмент, что у него побелели костяшки пальцев.
– Отвали от него, Джей-Ди, – обернувшись, сказал Ной.
– О-о! Теперь тощая жопа ревнует, ей тоже хочется внимания. У меня отсюда такой вид открывается! Толстая жопа и тощая жопа – отличная парочка!
– Я сказал, отвали!
Оркестр вдруг разом смолк, и в наступившей тишине произнесенное Ноем «отвали!» показалось чуть ли не криком.
– Ной, что у вас там происходит?
Обернувшись, Ной увидел, что господин Санборн нахмурился и смотрит в его сторону. Господин Санборн был отличным парнем, да что там говорить – любимым учителем Ноя, но этот человек никогда не замечал, что творится на уроках в его классе.
– Ной задирается, сэр, – доложил Джей-Ди.
– Что? Да это он сам задирается! – запротестовал Ной.
– Я так не думаю, – осклабился Джей-Ди.
– Он нам мешает! Лезет со своими идиотскими шутками!
Господин Санборн устало сложил руки на груди.
– Могу я спросить, что это за шутки?
– Он сказал… он сказал… – Ной осекся и посмотрел на Барри, который напрягся так, что казалось, вот- вот лопнет. – Он оскорбил нас.
Ко всеобщему изумлению, Барри вдруг резко толкнул ногой пюпитр; тот с грохотом рухнул на пол, и листки с нотами разлетелись в разные стороны.
– Он дразнил меня жирной жопой! Вот как он меня обзывал!
– Эй, это никакое не оскорбление, это правда! – возразил Джей-Ди.
Класс взорвался хохотом.
– Прекратите! – заорал Барри. – Хватит ржать надо мной!
– Барри, пожалуйста, успокойся.
Барри повернулся к господину Санборну.
– Вы никогда не принимаете никаких мер! Никто не принимает! Он измывается надо мной, а всем на это насрать!
– Барри, тебе нужно успокоиться. Пожалуйста, выйди в коридор и остынь.
Барри бросил свой саксофон на стул.
– Спасибо вам за все хорошее, господин Санборн, – сказал он и вышел из класса.
– Ой! Луна зашла, – прошептал Джей-Ди.
Ной все-таки не выдержал.
– Заткнись! – крикнул он. – Заткнись же наконец!
– Ной! – Господин Санборн постучал по пульту дирижерской палочкой.
– Это он виноват, а не Барри! Джей-Ди постоянно над ним издевается! Да и все остальные тоже! – Ной оглядел своих одноклассников. – Вы все, абсолютно все измываетесь над Барри!
Господин Санборн еще сильнее застучал палочкой.
– Все вы придурки!
Джей-Ди рассмеялся.
– Кто бы говорил!
Ной сорвался с места, его мышцы напряглись до предела: еще немного – и он набросится на Джея-Ди. «Я убью его!»
Чья-то рука схватила Ноя за плечо.
– Довольно! – рявкнул господин Санборн, оттаскивая мальчика в сторону. – Ной, я сам разберусь с Джеем-Ди! А ты выйди в коридор и успокойся.
Ной стряхнул с плеча руку учителя. Ярость, которая вспыхнула в нем с такой опасной силой, все еще сотрясала его, но мальчику все-таки удалось взять себя в руки. Он бросил на Джея-Ди прощальный взгляд, в котором читалось: «Еще раз попадешься мне на пути, пеняй на себя», – и вышел из класса.
