разнообразные агентства, дабы обвинить компании в неправильном недроиспользовании и, оказав давление на судебные инстанции через систему референтов, узаконить более чем странный наезд. Посмотрите на борьбу за месторождения на Севере, где государственные компании, не заявляя напрямую о своем интересе, пытаются отозвать у частной компании лицензию, используя для этого ведомства, агентства и посылая Олега Митволя на спецзадание. Хотя после этого все суды были проиграны, да и сам Олег хорошо понимал высшую степень условности такого рода решений.
Борьба за «Русснефть» — это, конечно, отдельная тема. Здесь появляется фигура Олега Дерипаски, человека, который, по крайней мере у многих, ассоциируется с предыдущим олигархическим правлением и семьей Бориса Николаевича Ельцина. Он активно через разнообразные структуры пытается создать впечатление, что покупка активов «Русснефти» — это не его воля, а ему так поручили в Кремле. Хотя очевидность борьбы с Гуцериевым свидетельствует о том, что Дерипаска выдает желаемое за действительное, потому что господин Сечин и «Русснефть» явно недовольны таким развитием сценария. И опять встает в полный рост фигура Игоря Ивановича Сечина, человека, прикрепленного к «Русснефти», и его роль как в процессе над ЮКОСом и развенчании Ходорковского, так и теперь в преследовании Гуцериева. Ни в коей мере не обеляя Гуцериева, замечу, что по западным понятиям такого рода ведение бизнеса, вежливо говоря, портит репутацию. Поэтому у господина Дерипаски возникают реальные проблемы.
Ну и вообще, когда мы после этого начинаем говорить о разнице, стоит заметить, что в списках известных рейдеров оказываются либо вчерашние олигархи, либо люди, достаточно близкие к Путину и к разнообразным крупным группировкам. Показателен арест Кумарина-Барсукова, человека из Питера, многие годы бывшего довольно тесно связанным с различными структурами, так или иначе общавшимися с Путиным. Его активное вовлечение в рейдерство привело к тому, что пришлось его жестко остановить. Ведь что происходит? Происходит перерождение комиссаров, и в этом и есть трагедия государственного капитализма. Это совершенно новый уровень коррупции. Безумные деньги, проходящие через этих людей, невольно приводят к изменениям как в их самооценке, так и в мотивации их решений. Когда от желания государственного чиновника зависят судьбы людей — станут они миллионерами, даже миллиардерами или нет — очень сложно оставаться скромным человечком на зарплате.
Игорь Иванович Сечин — человек, известный личным мужеством, очень близкий Путину, занимающий одну из самых важных позиций благодаря тому, что он определяет общий график встреч Президента, — вошел в одну историю...
Я не был близким другом Анатолия Собчака, но так получилось, что в последние годы его жизни я очень интенсивно с ним общался. К счастью, Анатолий Александрович не дожил до безмерной популярности своей дочери. Собчак был очень необычным человеком, обладал исключительно тонкой нервной организацией и какие-то вещи замечательно чувствовал, хоть и не всегда мог их сформулировать. Но предчувствия у него были очень верные...
Незадолго до своей смерти Анатолий Александрович пришел в кабинет к одному известному политическому деятелю и сказал: «Знаете, я тут написал для Владимира Владимировича некоторые свои мысли, которые могут быть ему полезны». И протянул листочек бумаги, исписанный от руки, — это были советы Президенту еще во время Президентской кампании. А человек, к которому он пришел, был хорошо знаком с Путиным и дружил с ним. Он с удивлением заметил, что написано от руки, и спросил об этом. Собчак ответил: «У меня нет компьютера, негде напечатать. Я пытался зайти к Владимиру Владимировичу, но этот Сечин — он же хуже Коржакова!»
Собчак интуитивно предвидел, кем в конечном итоге станет Игорь Иванович, хотя, конечно, он не мог ожидать такого расцвета. Он и сам не знал, насколько справедливыми оказались его слова. Он не знал, что высокоэффективный, тонкий, бесспорно преданный и обожающий Путина человек такими сетями оплетет подход к уху Владимира Владимировича, что станет реально самым сильным и самым влиятельным деятелем в стране и создаст свою, параллельную структуру управления великой Россией. Ни Роман Аркадьевич Абрамович, ни Михаил Маратович Фридман, ни Михаил Борисович Ходорковский даже в годы своего расцвета и близко не находились на таком фантастически недосягаемом, опьяняющем запахом денег Олимпе, как этот тихий, скромный военный переводчик. Думаю, многие никогда и не слышали об этом человеке, потому что настоящая власть и сила не нуждается в свете, она боится света, боится публичности, не хочет, чтобы ее избирали. Она не хочет быть подотчетной, она хочет быть лично преданной — прижаться всем телом, задушить в объятиях, зажать уши, поцелуем закрыть глаза, чтобы только через нее шла важная информация, и эту информацию модифицировать, преподносить чуть-чуть по-другому, говорить «вот сюда не надо смотреть, а туда — надо». Ведь Президент не обладает возможностью Господа Бога увидеть и услышать все происходящее на Земле. Президент всего лишь человек, у которого в сутках, как и у всех, 24 часа, а ведь он еще должен спать, есть, справлять естественные потребности, у него мало времени, чтобы что-то услышать и увидеть, и он может почерпнуть информацию, когда ему подготовят отчетик. Кто отвечает за эту часть? Алексей Алексеевич Громов, пресс-секретарь. А кто сверстает график встреч Президента, кто даст возможность Президенту почувствовать вибрацию жизни, как делал в свое время страшный тиран, враг человечества и абсолютно обожаемый лидер Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин, который каждую субботу на даче проводил встречу с парт- и хозактивом отдельных отраслей? Собиралось до полутора тысяч человек, и часов по восемь продолжалось более чем странное действо, когда Сталин с бокалом обходил всех, начиная от министров и заканчивая директорами производств, и о чем-то шептался. И министр трясся от страха: вдруг в этот момент в ухо вождю поступала информация от его зама о чем-то недостойном? А Коба снимал отпечаток страны, и неожиданно молодые люди выдвигались на самый верх, а министры теряли головы. Нынешний Президент другой, у него нет возможности встретиться с кем-нибудь, с кем он хочет, — он несвободен в своем графике. Но возможность прийти к Путину решает все.
В свое время знаменитый горнолыжник Михаил Прохоров увлекся девчонками. В общем-то, его право. Взрослый человек, неженатый. Но он не учел, что у него есть друзья и недруги, и вот как-то раз был он во Франции, без горных лыж, его нимфы плескались в бассейне, а рядом купалась девочка, и у девочки был папа, Леонид Белунов, очень уважаемый человек. Папа подошел и сказал: «Мишанечка, ты убери этот свой зверинец отсюда, он очень раздражает, ведите себя прилично». На что Михаил ответил: «Ну, Леня, слушай, ну мы же заплатили денег». — «Ах, денег... Ну смотри».
После этого на зимний курорт нагрянула полиция. Кто воспринял этот сигнал как самый важный, как прекрасную возможность преуспеть? Это близкий друг Михаила Прохорова, Владимир Олегович Потанин. Полетел человек к кремлевской двери: «Это не я, я не такой, я был без девчонок, я приличный, разрешите забрать «Норникель».
Получилось так, что абсолютная власть если не скоррумпировала и не развратила, то уж точно изменила сознание людей. Они, будучи не избранными, не назначенными премьер-министром и не подотчетными народу, вдруг почувствовали сосредоточение в своих руках колоссальной власти. Но их бизнес-интересы вступили в конфликт с представлением других сторонников Путина о том, что хорошо и что плохо для государства. Поэтому внутри ближайшего окружения Путина незаметно наметился если не раскол, то, по крайней мере, глубокое напряжение, которое носит и принципиальный, и идеологический характер. Причем все окружение, конечно, государственники. Но часть этих людей считает, что государство — это они, а другая часть понимает, что все-таки государство — это народ.
К слову о коррупции: хорошо известно, что в начале третьего тысячелетия кое-кто из близких к Путину людей решил, что именно от их желания зависит существование или несуществование тех или иных крупнейших объектов. Одним из таких объектов был выбран аэропорт «Домодедово» и компания «Ист Лайн», против которых была спланирована и проведена целая операция. И она закончилась бы успехом, если бы не ряд счастливых случайностей, в частности, просто грубейшее нарушение, допущенное ФСБ в организации всей схемы. Но этот объект тоже мог перейти в управление отдельных государственных людей. Причем ужас состоял в том, что использовались могущественные связи в ФСБ, которые сосредоточены сейчас в руках у Игоря Ивановича Сечина и Виктора Петровича Иванова. Следственное управление ФСБ в определенный момент выступило как абсолютно бандитская структура, осуществляя самые настоящие наезды. Чтобы составить дело, выкрадывали людей из Китая и по три с половиной года держали их в СИЗО даже без предъявления обвинений, оказывали колоссальное давление на свидетелей. И вся эта история прошла через мои руки (об этом чуть ниже).
