Все еще пылая румянцем, Делия тем не менее вынуждена была повернуться. К несчастью, она стояла лицом к иллюминатору, а значит, и к закату, отсвет которого только добавлял краски ее лицу.
– Вам не безразлично, в порядке ли я? Вот уж ни за что не поверю! – отчеканила она и тотчас пожалела о своей резкости. – Да, все в порядке.
Но его лицо уже замкнулось и окаменело.
– Вам доставляет удовольствие раздражать меня, не так ли, мисс Гилли? Это вредит нам обоим в равной мере. Перед ужином я был почти готов принять ваш первоначальный план, то есть публично признаться в розыгрыше и пойти дальше каждый своим путем. Знаете, почему я этого не сделал? Вы так и лопались от самодовольства.
– Так вот что вас остановило! – засмеялась Делия. – Вы, случайно, не такого же мнения, как Роберт Паттерсон, который презирает женский разум? Вам невыносима мысль о том, что женщина может оказаться более дальновидной, чем вы? Как же вы добились успеха в делах, обладая столь косным мышлением?
– Косным, вот как? – Казалось, сейчас Кентон разразится сердитой тирадой, но он отвернулся, справляясь с собой. – Кроме вас, никто никогда не считал меня косным, – сказал он спокойнее. – Наоборот, меня относят к тем, кому по душе передовые идеи. Иначе фирма давно бы прогорела…
– Вот это новость! – воскликнула Делия, не оставив без внимания последнюю фразу. – Значит, вы кое- как перебиваетесь? Так вот почему вас так волнует мнение каждого напыщенного индюка!
Несколько минут длилось молчание, во время которого Кентон мерил ее оценивающим взглядом.
– Что ж, слово не воробей, – сказал он наконец. – Вы неразборчивы в средствах, но всегда держите ухо востро. Признаюсь, наша компания испытывает определенные затруднения и спасти ее могут только вливания новых вкладчиков. Несколько джентльменов здесь, на борту, изъявили желание стать таковыми. Уронив себя в их глазах, я погублю фирму.
– Значит, положение дел таково, что вы нуждаетесь во мне куда больше, чем я в вас. – Лицо его исказила гримаса гнева, и Делия откровенно усмехнулась. – Припоминаю, в каком восторге был этот ваш Шарп, узнав, что вы обзавелись супругой.
– И все же это не значит, что я в вас нуждаюсь! – резко возразил Кентон. – И нечего представлять дело так, словно вы устроили этот спектакль мне во спасение. Вы думали только о себе, а теперь мне приходится как-то выкручиваться из безвыходной ситуации.
– Ну вот, я и говорю, что вы во мне нуждаетесь… теперь.
Сказав это, Делия адресовала ему самую шаловливую из своих улыбок, как делала всегда, желая закрепить победу в споре, не обидев при этом своего оппонента. Вначале казалось, что ее уловка не достигнет цели: Кентон продолжал сверлить ее обвиняющим взглядом. Но она упорно улыбалась, кокетливо склонив голову, и мало-помалу в глазах его отразился отблеск этой улыбки.
– Ладно, будь по-вашему, – сказал он, слегка приподняв уголки губ. – Вам не занимать упрямства, мисс Гилли. Скажите, вам случалось уступать в споре? Ну хоть однажды?
– Разумеется, хотя я и не могу сейчас припомнить конкретного случая. – Неожиданный трепет где-то в глубине ее существа, порожденный упорным взглядом золотисто-карих глаз, заставил Делию снова напрячься и добавить с вызовом: – Думаете, мне по душе, что я победила в споре с вами? Ничуть! Ведь если я вам нужна, вы ни за что не позволите мне сойти в Панаме!
– Совершенно верно, – согласился Кентон, тоже посерьезнев. – Но если мы будем заодно, то к Нью- Йорку уж как-нибудь сумеем выбраться из этой ловушки. У нас для этого впереди достаточно времени.
Эти «мы» и «у нас» резко вернули Делию в настоящее, то есть к тому, что им предстояло провести ночь вдвоем в крохотной каюте. Ей привиделась долгая череда таких ночей вдвоем, и она нервно глотнула.
– Конечно, мы что-нибудь придумаем… – начала она таким тонким прерывистым голосом, что Кентон поднял удивленный взгляд.
Она сочла за лучшее умолкнуть, боясь, что снова вспыхнет румянцем. К счастью, он отвернулся к темнеющему иллюминатору.
– Смеркается. Надо же и поспать. Давайте лучше обсудим, как проведем эту ночь.
Делия еще больше смутилась. Ей показалось, что шея Кентона над белым воротничком потемнела, как если бы его тоже бросило в жар. Она ухватилась за эту мысль, радуясь, что он тоже способен испытывать неловкость, и сумела справиться с собой.
– На этой стене три койки, не так ли, мистер Брэдфорд? Поскольку вы оплатили каюту, вам и выбирать.
– В таком случае я выбираю верхнюю, а вам советую занять ту, что в самом низу. На среднюю мы сложим багаж, для которого не хватило места в рундуке.
Делия едва удержалась от вздоха облегчения. Значит, ей не придется карабкаться вверх, самой или с любезной помощью своего соседа по каюте. Иначе говоря, нижняя койка была в ее положении гораздо предпочтительнее.
И вдруг Делии стало не по себе. О чем она думает? Она же не будет спать в своем лучшем платье, со всеми этими обручами в кринолине! И даже без него…
Кентон как раз собирался поставить ее саквояж на вторую полку.
– Минутку! Мне нужно взять оттуда… взять все необходимое на ночь! – пролепетала Делия, лихорадочно ища решение.
Не хотелось обращаться к нему с просьбой покинуть каюту на то время, пока она переоденется. Он мог и отказать, ведь это была все-таки его каюта. Девушка помедлила в надежде, что он сам это предложит.
– Можете переодеваться, а я посижу на своей койке за задернутыми занавесками, – сказал Кентон вместо этого.
У нее вырвался возглас – не то чтобы возмущенный, но довольно неодобрительный. В ответ она получила понимающий взгляд.
