увидишь, даже если поначалу ты встретишь некоторое… противодействие.
– Наверное, ты права.
Делия улыбнулась, про себя подумав, как хорошо было бы, если бы ее проблемы заключались только в этом. Под руку с Адди она спустилась в салон, приготовившись к очередной порции сладких пыток. Кент уже сидел на своем обычном месте. Лицо его при виде Делии просияло, и она подозревала, что и на ее лице мелькнуло нечто подобное. Впервые ей пришло в голову, что для него это не менее тяжкое испытание, чем для нее. Эта мысль принесла некоторое облегчение.
– Побережье все ближе, – заметила она, по обыкновению затевая ничего не значащий разговор. – Скоро будем в Панаме.
– Я видел, как берег показался из-за горизонта, – подал голос Кент. – Похоже, мы прибудем точно по расписанию.
Делии показалось, что это прозвучало печально. Неужели он знает, о чем она думала? Она поспешила его успокоить:
– Хотелось бы мне, чтобы погода не подвела нас и дальше. Так хочется посмотреть на Гавану! Я много слышала об этом городе.
Кент так и впился в нее глазами. Потом он едва заметно кивнул, словно удовлетворенный увиденным.
– С радостью покажу тебе город. Он гораздо цивилизованнее, чем Панама.
– Значит, нам позволят сойти на берег? – обрадовалась Мэри Паттерсон. – Роберт утверждал, что вряд ли это будет возможным.
– Когда я направлялся в Калифорнию, я посмотрел город, но, должен сознаться, не спрашивая разрешения у капитана.
– А я как раз только что с ним разговаривал, – вмешался Энзел Истон. – Капитан сказал, что все зависит от времени прибытия. Если не опоздаем, то сможем отправиться в город. Он даст нам несколько часов на экскурсию.
На другой день предстояло пересечь Панамский перешеек, и несколько пассажиров выразили желание покинуть пароход, невзирая на чудесную погоду и обретенную на борту хорошую компанию. Делия едва прислушивалась к возникшей дискуссии, вся отдавшись ощущению близости Кента. Как всегда в таких случаях, чувства ее невероятно обострились. Она видела каждый волосок упавшей на лоб темной пряди, мысленно прослеживала каждый мускул тела, впитывала мужской запах. Потребовалась вся сила воли, чтобы не придвинуться ближе и, потянувшись за бокалом, не коснуться его руки.
Когда ужин закончился, она облегченно вздохнула, но Вирджиния Берч сразу напомнила про ежевечернюю игру в шарады. Стюарды отодвинули столы, освобождая место. Вокруг игроков обычно собиралась довольно большая толпа зрителей из числа скучающих пассажиров.
Стоило Делии бросить взгляд на первое слово, которое они с Кентом должны были разыграть в виде простеньких сценок, ее охватило волнение. Это было слово «kismet» – судьба.
Не решаясь посмотреть на своего партнера, она несколько раз сглотнула. Был один-единственный способ показать первый слог: ведь «kiss» – поцелуй. Второй слог им еще предстояло обсудить, что вполне допускалось правилами. Кент и Делия отошли за спины остальных посовещаться. Кент долго откашливался. У него был столь сконфуженный вид, что это помогло Делии собраться с силами.
– Нам лучше потребовать другое слово, – прошептал он.
– Зачем? – Она с деланным спокойствием пожала плечами. – В конце концов, мы ведь люди взрослые. Неужели мы не сумеем поцеловаться достаточно убедительно, чтобы никто не заподозрил, что мы чужие друг другу? Ведь этот поцелуй ничего для нас не будет значить.
Разве? Кого она хочет обмануть – его или себя? Он машинально кивнул:
– Да, конечно. Но что нам делать с этим дурацким «met»? Сойтись с разных сторон салона и пожать друг другу руку, чтобы получилось «meet» – встреча?
– Не вяжу другой возможности. А как насчет всего слова целиком? По-моему, это самое трудное. – Теперь, когда самый сложный момент они обсудили, Делия почувствовала себя более уверенно. – Судьба. Как же мы это обыграем?
– Надеюсь, это не понадобится. Если мы достаточно убедительно подадим оба слога, все и так догадаются, о каком слове идет речь.
Взгляды их встретились, и Делия отвела глаза.
– Тогда хватит разговоров, давай скорее с этим покончим! – отрезала она, не стараясь смягчить тон.
Вернувшись к остальным, они заняли свои места. Когда наступил их черед, Кент жестами показал, что они собираются обыграть первый слог двухсложного слова. Делия собралась с силами и приказала себе ни в коем случае не краснеть.
А потом на глазах у десятков людей Кент обнял ее и привлек к себе. Делия заставила себя полностью расслабиться, боясь, что сопротивление с ее стороны заставит всех думать, что они обыгрывают «протест» или «насилие». Она запрокинула голову.
Кент склонился к ее губам. На лице его была написана решимость изобразить самый нейтральный и бесстрастный из поцелуев.
Как и следовало ожидать, все вышло иначе. Объятие волновало уже само по себе, но когда губы их соприкоснулись, Делия ощутила такой мощный эмоциональный всплеск, что у нее подкосились ноги и она непроизвольно прильнула к Кенту всем телом. Вне всякого сомнения, с ним произошло то же самое. Так или иначе, руки его тесно сомкнулись, он чуть приподнял ее… и трудно сказать, как это случилось, но губы слились с губами гораздо самозабвеннее, чем было задумано. Как чудесно, как неописуемо сладостно было ощущать руки, губы, всего Кента! Рот ее сам собой приоткрылся, позволив поцелую длиться.
Одобрительные возгласы заставили ее вернуться с небес на землю. Стоило Делии напрячься, Кент выпустил ее из объятий. Когда они оторвались друг от друга, его глаза спросили, а ее – ответили
