мне уже не увидеть, а вы очаровательны. — Он долго смотрел на обнаженную грудь Джилл, наблюдал, как твердеют соски, а Зак удивлялся, почему его не приводит в ярость наглость старика. Джилл же просто стояла… Старик отвел глаза.
— Спасибо вам обоим. Пожалуйста, присядьте, я должен поговорить с вами о важных делах, а времени у меня мало. Пожалуйста, выслушайте меня, прежде чем задавать вопросы, и, пожалуйста… очень вас прошу… поверьте мне!
Джилл надела другую блузку и джинсы, Зак, по давней привычке, уселся на футляр гитары. Только тут он вспомнил о сигаре, все еще дымящейся у него в руке, удивился, увидев, что уменьшилась она лишь на четверть дюйма, хотел предложить старику — передумал; Джилл — передумал; бросил на ковер, растоптал.
— Меня зовут Уэсли Джордж, — представился старик.
— Понятно, — автоматически ответил Зак. Старик глубоко вздохнул.
— У меня мало времени, — повторил он.
— Да каким ветром… — «…могло занести Уэсли Джорджа в Галифакс?» — хотел сказать Зак, но не успел.
— Это Уэсли Джордж и у него мало времени, — перебила его Джилл.
Зак замолчал, подчиняясь властности ее голоса.
— Благодарю вас, — улыбнулся Джордж, повернувшись к Джилл. — Вы все понимаете. Хотелось бы знать, что. вам обо мне известно?
— Практически ничего, — ответила Джилл. — Но все-таки что знаю, то знаю.
Он кивнул.
— Судя по всему, вы оба обо мне слышали. Действительно, кое-какая известность у меня есть. Но все-таки что именно вы знаете?
— Вы — последний великий кудесник, создающий наркотики, — ответил Зак, — и были одним из первых. Вы работали в одной из «официальных» фирм, а потом ушли оттуда. Вы синтезировали DMT, хотя авторство присвоили другие. Вы разработали «Желтую дыню». Вы модифицировали STP, и теперь это безопасное средство, к которому не происходит привыкания. Вы создаете новые психоделики и продаете их задешево, иногда просто раздаете. Одни видят вас законченным психом, другие почитают за святого. Вы идете по стопам Оусли Стэнли, только вас никогда не сажали в тюрьму, и, по слухам, вы чудовищно богаты. Один из моих приятелей, который торгует наркотиками, утверждает, что вы можете заставить говорить даже молекулы.
— Вы способствовали принятию первого федерального закона, легализирующего «травку», — продолжила Джилл, — и провалили такой же закон по кокаину, действуя исключительно за сценой. Вы основали движение «С континента — на континент» и в один день раздали в Нью-Йорке пять миллионов капсул ТМ.
— Некоторые говорят, что вас не существует, — добавил Зак.
— На текущий момент они правы, — вздохнул Джордж. — Меня убили.
Джилл ахнула. Зак вытаращился на старика.
— Вы, возможно, видели, как это произошло, — Уэсли обратился к Заку. — Вы помните Сциллера, бородатого мужчину, который едва не сорвал вам последнюю песню? Вы видели, как он это написал?
Джордж протянул руку, ладонью вверх. Цифры телефонного номера, написанные черным вдоль линии жизни.
— Да, — кивнул Зак. — И что?
— Я набрал этот номер полчаса назад. Мне ответил Дэвид Стайнберг. Сказал, что как-то ему пробили голову, но в больницу он попал дешевую, поэтому дырку заклеили бумагой. И теперь в любой солнечный день он должен ездить за город. Я повесил трубку и понял, что меня убили.
— Телефонный шутник, — предположила Джилл.
— Ничего не понимаю, — покачал головой Зак.
— Этим вечером я собирался встретиться со Сциллером. После вашего концерта, в баре. Я тоже никак не мог понять, как он оказался в музыкальном зале и почему пытается заговорить со мной. А он все рассчитал. Он хотел, чтобы его заставили замолчать. Тогда он мог написать мне на руке что-то очень срочное. Это срочное послание на поверку оказалось шуткой. Так что в действительности он хотел прикоснуться своей капиллярной ручкой к моей руке.
— Господи, — выдохнул Зак. Джилл побледнела.
— Через десять или пятнадцать минут у меня случится сердечный приступ, — буднично продолжал Джордж. — И я умру. Это давний трюк ЦРУ. При использовании самого современного оборудо-
вания вскрытие смогло бы выявить следы сложных эфиров фосфорной кислоты, но я полагаю, что Сциллер и его сообщники подготовились хорошо. Они уже блокировали здание. Я не смог выехать. Вы двое — моя последняя надежда.
У Зака разболелась голова, под веки словно насыпали песку. Слова Джорджа напугали его. Говорил- то он о том, что владеет какой-то страшной тайной, которую хотел передать им. А к чему это могло привести? Страх и желание помочь обладателю этих добрых глаз рвали Зака напополам.
Впрочем, оставался и альтернативный вариант. Не поверить ни единому слову старика. Да можно ли представить себе, что этот энергичный, пышущий здоровьем человек мгновенно умрет, убитый какой-то надписью? Зак напомнил себе, что Гитлер и Распутин с той же убедительностью вешали лапшу на уши не юной парочке, а десяткам тысяч, миллионам людей, так что этот старикан, напоминающий Будду, возможно, обычный параноик с манией преследования. Зак никогда не видел фотографии Уэсли Джорджа. Он помнил, как какой-то тип выдавал себя за Эбби Хаффмана. Он призвал на помощь скептицизм, но вновь посмотрел в эти глаза, и они убедили его, куда больше, чем реакция Джилл, что старик — Уэсли Джордж и времени у него в обрез.
Зак проглотил что-то противное.
— Можете рассказать нам. — Потом он гордился тем, что голос у него не дрогнул.
— Вы понимаете, что я могу навлечь на вас серьезные неприятности? Вас даже могут убить.
— Да, — одновременно ответили Зак и Джилл и переглянулись.
Они сделали большой шаг вперед: одно дело согласиться жить вместе, другое — вместе умереть. Зак понимал, что сие означает: что бы ни произошло в дальнейшем, считай, они поженились. Ему хотелось бы хорошенько обдумать это важное решение, но времени, времени не было. Что важнее, смерть или женитьба, думал он, и читал тот же вопрос на лице Джилл. А потом они повернулись к Уэсли Джорджу.
— Сначала ответьте мне на один вопрос. — Оба согласно кивнули. — Цель оправдывает средства?
Зак подумал и ответил честно. Он понимал, что от этого зависело многое.
— Я не знаю.
— Зависит от цели, — предложила свою версию Джилл. — И от средств.
Джордж кивнул, довольный услышанным.
— Люди, которые сразу отвечают да или нет, меня нервируют. Хорошо, дети, в ваши руки вверяю я судьбу современной цивилизации. Я принесу вам Истину и не думаю, что правда заставит вас убежать.
Он посмотрел на часы, достал сигареты, закурил. А когда заговорил вновь, Зак отметил густоту его баритона, сделавшего бы честь Дизраэли или Джеронимо.
— Я — химик. Всю жизнь посвятил изучению химических аспектов сознания и восприятия. У меня было два мотива: первый — получить знания, второй — дать людям словить кайф, всем людям, самыми разными способами. Я думаю, что самой большой проблемой человечества, по крайней мере последние два десятилетия, являются нормы морали. Люди, пребывающие в отчаянии, не создадут ничего путного. И я старался с помощью химии дать им лучшую жизнь. Я, конечно, наделал ошибок, но думаю, что в целом принес миру больше пользы, чем вреда. А теперь выяснилось, что я — Прометей, и мои друзья жаждут моей смерти не меньше моих врагов.
— Я синтезировал антилжин.
В моей лаборатории получен наркотик правды. Я могу расфасовать его, как картошку, приготовить для использования в самых разнообразных видах. Это несложно. И я верю, что семена правды, брошенные в почву этой планеты, приведут к величайшим изменениям в истории цивилизации.
