Покинув Торонто, Зак и Джилл совершили набег на Всемирный сход света и правды. Мероприятие это, растянувшееся на неделю, напоминало духовную Олимпиаду: более десятка знаменитых гуру, свами, преподобных отцов, адептов религии Зен, суфи, ясновидящих, короче духовных пастырей человечества, собрались с десятками тысяч своих последователей на стоакровом кусочке земли, чтобы поспорить по ключевым вопросам теологии и показать собственную святость. Как водится, при большом стечении прессы. Зак и Джилл нашли возможность пообщаться со всеми. Один покончил с собой. Другой сошел с ума. Четверо признали себя шарлатанами, повинились перед последователями и удрали. Семеро повинились, но остались. Четверо ничего не могли сказать, только плакали. Один, которого называли Толстый Мальчик, хотя ему перевалило за сорок, откусил себе язык. И единственный пастырь, старик, с которым пришли лишь несколько человек, ни в чем; ни в манерах, ни в поведении, не изменился, но в глубокой задумчивости отбыл домой, в Теннесси. Теперь известно, что он, будучи телепатом, мог бы вывести на чистую воду Зака и Джилл, но предпочел этого не делать. Самоубийство, с одной стороны, опечалило Джилл, Но с другой, так уж получилось, она хорошо знала и презирала этого святого человека и не могла скрыть радости, которую вызвало у нее известие о его смерти.
Их прибытие в Детройт совпало с ежегодным заседанием Совета директоров «Дженерал моторс». Президент компании, женщина, по рассеянности взяла сигару, что нашла на заднем сиденье «роллса» в то утро, хотя обычно курила другую марку, и насквозь пропиталась антилжином. Едва ли кто сможет узнать, что произошло в тот день в святая святых, зале заседания Совета директоров, куда без соответствующего пропуска не залетела бы и муха, но пресс-релиз доступен каждому, а из него следует, что после 2004 года двигатели автомобилей, выпускаемых «Дженерал моторс», будут работать на спирте, а не на бензине, а их безопасность и надежность резко возрастут.
В Чикаго жертвами Зака и Джилл стали известный и богатый риэлтер-подрядчик и все его прирученные инженеры, экологи, адвокаты и разнообразные эксперты. Произошло это в ходе публичных дебатов, на которых шла речь о перспективном строительстве. Теперь в Чикаго нет лачуг, а риэлтер давно уже занимает пост мэра.
В Кливленде им пришлось удовольствоваться продавцом подержанных автомобилей, мастером по ремонту телевизоров, сантехником, автомехаником и доктором философии.
В Нью-Йорке они, совершенно случайно, пересеклись с Мту Занджи. Белый ренегат в компании шестнадцати «новых черных пантер» совершил налет на ночной клуб, где выступали Зак и Джилл. Мту Занджи лично взял сумочку Джилл и выкурил найденную в ней сигару. Зак и Джилл так и не узнали, какую роль сыграли они в его гибели, но вряд ли они скорбели об усопшем.
В Бостоне они занимались полицейскими два утра и два дня, и к их отъезду город так и трясло, Кто только не повылазил из всех щелей, но, к счастью, воздействие воздуха и солнечного света быстренько обратило их в прах.
В Портленде, штат Мэн, Зак ухитрился встроить канистру с антилжином, открывающуюся в заранее установленное время, в систему кондиционирования самого большого в городе Центра социальной помощи. Многие добровольно отказались от пособия на следующий месяц. Ни один из них больше не вернулся… и не умер с голоду. Сейчас, правда, там много безработных сотрудников службы социального обеспечения…
Подошло время возвращаться в Галифакс.
Выше перечислены лишь часть заголовков, украшавших газеты в ходе турне Зака и Джилл, но далеко не все, что приключилось с ними.
В Квебеке их чуть не раздавил мини-вэн, обслуживающий прачечные.
В Оттаве они только вышли на вечернюю прогулку, как в мотеле, где они остановились, прогремел мощный взрыв: бомбу заложили в соседний номер.
В Торонто на них напали два уличных грабителя, но к тому времени они уже вооружились и сумели отбиться.
В Детройте водитель такси внезапно вырулил через разделительную полосу навстречу несущимся на полной скорости автомобилям. В любой автокатастрофе срабатывает закон случайностей. Вот и здесь водитель погиб, а Зак и Джилл отделались синяками да испугом.
Они уже поняли, что за ними охотятся, и нашли нестандартный ответный ход: перестали появляться в залах, где намечались их выступления, но маршрут оставили прежним. Они изменили внешность и добирались до пункта назначения поодиночке. Их усилия не пропали даром: покушений больше не было и лишь в Нью-Йорке, где они решили-таки выступить, на них напал Мту Занджи со своими пантерами. Но они пришли к выводу, что нападали не на них, а на клуб. Тем не менее они призадумались и арендовали студию видеозаписи, где и провели вдвоем несколько часов до отъезда.
По дороге в Бостон каждый перебирал в памяти друзей, которым можно было доверять. В городе они встретились в почтовом отделении на Тремонт-стрит. И в течение часа надписывали адреса на специальных бандеролях для видеокассет. В каждую бандероль, помимо видеокассеты, они упаковали пятьсот доз антилжина.
Сами они еще не пробовали антилжин, но уже приняли решение прикоснуться к миру правды по прибытии в Галифакс. И не где-нибудь, а в «Скорпионе», в той самой комнате отдыха, где умер Уэсли.
Клуб давно закрылся, Финнигэн и Шедоу заперли двери и уехали на двух последних машинах, что оставались на автостоянке. Но они выждали еще добрый час.
Ночь стояла прохладная. Лишь изредка с других улиц доносились скрип тормозов да какие-то крики. Луны не было, небо заволокло облаками, Зака и Джилл окутывала непроглядная темнота. Они ждали не какого-то сигнала или знака, а состояния души, которое подсказало бы им, что да, уже пора. Они поняли это одновременно, без слов. Связывающие их узы были крепче, чем у большинства семейных пар: месяц они прожили вместе под страхом смерти. А теперь могли никуда не спешить.
Они поднялись из-за мусорного контейнера, кошачьей походкой прокрались к зданию, спустились по лесенке, ведущей к двери комнаты отдыха. Как и все артисты, регулярно выступающие у Финнигэна, они знали, как открыть замок, и проделали это без лишнего шума.
Как только за ними закрылась дверь, Джилл глубоко вдохнула, шумно выдохнула.
— Здесь все и началось. Турне завершено. Крут замкнулся.
Зак огляделся в темноте.
— Судя по запаху, сегодня здесь играла «Звездная Земля».
Джилл хихикнула.
— Они по-прежнему лопают соевые бобы. Зак, а нельзя зажечь свет?
— М-м-м-м. Окон нет, да вот дверь прилегает неплотно. Я бы обошелся без света, крошка.
— А как насчет свечи?
— Годится. Давай-ка разберемся… «звездники» наверняка хоть одну оставили… даже две. — Он щелкнул зажигалкой, зажег обе свечи. Комната сразу расширилась и после месяца разлуки показалась им близкой и родной. Словно они пришли домой. А вот и то место, где упал Уэсли Джордж.
— Если твой дух здесь, Уэсли, можешь спать спокойно, дружище, — ровным голосом произнес Зак. — Мы тебя не подвели. И сами готовы вступить в мир правды. Тебя они убили, но остановить нас не смогли.
— Спасибо тебе, Уэсли, — после паузы добавила Джилл, повернулась к Заку. — Ты знаешь, у меня такое ощущение, что мне антилжин уже и не нужен.
— Я знаю, крошка, знаю. Мы с каждым днем все честнее друг с другом, так что лжи в нас почти и не осталось. Наверное, я знаю тебя лучше, чем любого другого человека, не говоря уже о женщинах. Но решение мы приняли. И я не уверен, хватит ли у меня духу отказаться от антилжина.
— Я тебя понимаю. Пошли… Уэсли ждет.
Вместе, рука в руке, по прожженному сигаретами ковру, они направились к тому месту, где лежал когда-то Уэсли Джордж. Их шаги шепотом шелестели в комнате со звуконепроницаемыми стенами, затем стих и шепот.
— В ту ночь дверь была открыта, — выдохнула Джилл.
— Да, — согласился Зак..
Повернул рукоятку, распахнул дверь и вскрикнул от удивления и испуга. В десяти футах на сцене сидел мужчина, скрестив ноги перед собой. Зак сразу узнал его в слабом отблеске свечей.
