командовать собой в подобной ситуации. Даже Эмалайн, при всем ее опыте, не могла справиться с ним в спальне. Вот почему она иногда обслуживала его сама вместо того, чтобы предоставить в его распоряжению одну – или даже нескольких – из ее девиц. Ей иногда самой хотелось позволить себе эту роскошь – просто отдаться, а не выполнять самой всю работу. Сент-Джон ждал, тяжело дыша, взмокнув от пота. Предвкушение самого главного нарастало, концентрировалось в воздухе, подталкивая его на дальнейшие шаги. Секс в бездействии мог бы стать скучным. Но сейчас это был не тот случай. Пространство между ним и Марией заполнилось осязаемой энергией, как, впрочем, и всегда с ними происходило.
– Ты передумала? – поддразнил он ее же словами. Она вскинула брови.
– Может, я еще не готова.
В ответ Кристофер тоже вскинул брови. Он знал, что Мария лгала, судя по яркой краске, залившей ее щеки и грудь, по тому, как часто вздымалась и опускалась ее грудь. Он знал, что она увлажнилась, знал, что созерцание того, как он ублажает себя, доставляло удовольствие и ей.
– Я могу подготовить тебя, завести тебя, – услужливо предложил он.
Какое-то мгновение его темноволосая обольстительница с атласной кожей и алыми губами оставалась неподвижной.
Белоснежные рубашка, корсет и нижние юбки подчеркивали ее ангельский облик, который тут же разрушал всевидящий взгляд умных глаз из-под невероятно густых ресниц. Он видел восхитительные соски сквозь прозрачную ткань, и его рот наполнился слюной от неудержимой потребности схватить их губами и сосать, сосать. Крошечная мушка в виде сердечка так и дразнила его, словно призывая поцеловать эти пухлые губы, просунуть в них свой член и двигать им туда-сюда, пока он не взорвется семенем. Капелька влаги уже появилась на головке члена и покатилась вниз по пылающей, пульсирующей коже его стержня.
– Ты позволишь мне ублажить тебя губами? – спросил он. – Мне бы хотелось заняться с тобой любовью именно так.
У нее потемнели глаза от такой формулировки, из полуоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Мария согласно кивнула и прошла мимо него, ритмично шурша юбками в такт большим возбужденным шагам. Она больше не колебалась. Уж если она решалась, то никогда не оглядывалась назад.
Он шел за ней как в тумане, его мозг был одурманен похотью и вожделением.
Мария устроилась на диване, откинувшись на спинку. Ее поза была почти светской, пока она не закинула колено на деревянный подлокотник, задрав повыше белые нижние юбки, обнажив сначала точеные лодыжки, а затем стройные бедра и под конец шелковистый кустик промежности.
Издав тихое рычание, Кристофер без долгих церемоний опустился на колени, раздвинув ее ноги достаточно широко, чтобы ничто не укрывалось от его глаз. Она была мокрая и пылала жаром, словно оправдывая его ожидания. Роскошная Мария, Ледяная Вдова. Но только не тогда, когда она была с ним. С ним она таяла.
– Мне нравится видеть тебя такой, – признался он. – Когда ты полностью открыта мне, жаждешь и вожделеешь меня.
Опустив голову, Кристофер стал вылизывать ее языком, прислушиваясь к тихим стонам наслаждения, прорывавшимся сквозь стиснутые зубы. После этой ночи Ледяная Вдова никогда не забудет его. Она будет лежать в постели и заново переживать те ощущения, когда его рот ласкал ее лоно, и будет томиться и жаждать того блаженства, которое лишь он один мог доставить ей.
Он обхватил губами ее набухший клитор, продолжая дразнить его легкими пульсирующими толчками языка. Ее пальцы блуждали в его взмокших от пота волосах, и вдруг Мария выгнулась с испуганным криком. Удерживая ее бедра, он принялся нежно сосать клитор, еще больше усилив ее возбуждение, дыхание стало резким и прерывистым.
– Кристофер! Господи!
Она крепче вцепилась в его волосы. Сент-Джон еще глубже погрузился в нее, язык заработал с удвоенной силой. Он чувствовал, как она увлажнилась и напряглась, какой сладкий оргазм получила. Довольный, что все же смог этого добиться, он сам в изнеможении рухнул, дрожа всем телом от мучительного желания.
Охвативший Марию оргазм едва не заставил кончить его самого. Он не останавливался, отвергая ее попытки вытолкнуть его, пока она вновь не вскрикнула в экстазе, затем еще и еще, пока у обоих не осталось сил.
Кристофер приподнялся, держась одной рукой за позолоченную спинку дивана, а другой рукой направит член в ее лоно.
Он с такой силой вошел в нее, что диван, закачавшись на задних ножках, едва не опрокинулся, вызвав проклятия у него и почти беззвучный смех у нее. Кристофер на мгновение замер с закрытыми глазами, пока ее лоно судорожно сжималось вокруг его стержня в завершающих спазмах оргазма. И только когда она закричала и последняя дрожь, затихая, пробежала по ее членам, он отважился взглянуть на нее.
– Господи, да я просто в раю! – задохнулся Сент-Джон. – Мне хочется остаться в тебе, чувствовать, как ты все глубже засасываешь меня, пока мы не сольемся в единое целое.
Мария смотрела снизу вверх на златовласое божество, окончательно пленившее ее, и задавалась вопросом, как случилось, что события этого вечера полностью вырвались у нее из-под контроля. Она чувствовала себя расслабленной, до отказа заполненной твердокаменным членом. Его руки вцепились в диван по обе стороны от ее головы, его стройные бедра устроились на скрещении ее ног, а струйки пота с поджатого живота стекали на ворох задранных на талию юбок.
Пират смотрел на нее с нескрываемым вожделением и любовью, проникая взглядом до глубины души. Как она могла расстаться с ним? Мария всхлипнула, чувствуя, как член Кристофера бьется и пульсирует в ней. В этой позе ей не на что было опереться, и его впечатляющие мужские достоинства оказались едва ли не слишком громоздкими при использовании по прямому назначению. Он вышел из нее, а она судорожно обхватила его ногами, ее тело бунтовало, не желая лишаться удовольствия от ощущения тесного контакта. И тут, используя мускулистые ноги в качестве опоры, придавив диван руками, он вновь ринулся в нее.
Мария беспомощно застонала. Ей удалось лишь вцепиться в его талию, чтобы удобнее подстраиваться под его толчки, становившиеся все более сильными и частыми, а по всей гостиной эхом отдавались чавкающие звуки, по которым снаружи можно было безошибочно угадать, чем заняты обитатели. Ее крики становились все громче, сливаясь с ритмичным стуком ножек дивана об пол и хриплыми проклятиями,
