Тихо насвистывая себе под нос, Колин чистил атласно гладкий круп гнедого из каретной упряжки. На сердце у него стало легче и тяжелее одновременно. Этакая странная смесь, с которой он не знал, как справиться.
Было полнейшим безумием пытаться искать Амелию. Она была слишком юна и находилась намного ступеней выше его, согласно иерархической лестнице. Они никогда не смогут быть вместе. Ни в коем случае. Несколько украденных поцелуев грозили опасностью им обоим, и Колин чувствовал себя преступником даже тогда, когда украдкой целовал ее.
В один прекрасный день Амелия обретет свободу, будет представлена свету вообще и, в частности, мужчинам вроде лорда Уэра. Она оглянется назад, на эти дни и свое пылкое девичье увлечение, и с удивлением задастся вопросом, о чем она только думала, вообразив себя влюбленной в конюха. Просто он был единственным блюдом на пустом обеденном столе, и она вообразила, что голодна и жаждет отведать его. Но как только она окажется перед настоящим, накрытым к банкету роскошным столом, ему выпадет участь овсянки на фоне дорогих, изысканных яств.
– Колин.
Он обернулся, услышав дядин голос, и увидел дородного мужчину, входившего в конюшню.
– Да, дядя?
Сбросив шляпу, Пьетро провел рукой по черным с проседью волосам жестом, выражавшим крайнее огорчение. Не считая небольшой лысины на макушке, он был копией своего племянника, их цыганское происхождение было неоспоримым, даже при том, что у Колина оно было разбавлено материнской, нецыганской, кровью.
– Я знаю, что ты виделся с девушкой в лесу.
Колин весь напрягся.
– Сторожа рассказали мне, что у нее было свидание с лордом из соседней усадьбы, и тут ты как раз и вмешался.
– Я не вмешивался. – Колин возобновил работу. – Она виделась с ним вчера.
– Я же велел тебе избегать ее! – Пьетро подошел к нему, излучая ярость. – Утоляй свои нужды с деревенскими девками и доярками.
– Я так и делаю. – Тяжело дыша, Колин боролся с собой, пытаясь умерить свой норов и сдержаться от грубости. – Вы же знаете, что я так и делаю.
И он ужасно переживал, делая это. Любая женщина, которую Колин пользовал, приносила ему лишь временное облегчение от раздиравших его плотских желаний, но ничего больше. Его сердце принадлежало Амелии с тех пор, когда он был еще совсем мальчишкой. Его любовь к ней росла и изменялась, созревая одновременно с его телом. Она была простодушной и наивной девочкой, а ее любовь к нему – чистой и невинной.
Он прижался головой к шее лошади. Амелия стала для него всем с того самого дня, как виконт Уэлтон нанял его дядю. Пьетро согласился работать за гораздо меньшую плату, чем другие конюхи. Именно по этой причине он и сохранял работу все эти годы, тогда как гувернантки регулярно менялись.
Колин никогда не забудет, как Амелия подбежала к нему с радостной, светлой улыбкой и вложила свои испачканные ручонки в его руки.
– Поиграй со мной, – попросила она.
Выросший в большой семье, где было много детей, Колин в новом месте страдал от одиночества. Но Амелия одна, сама по себе, стоила дюжины приятелей. Наделенная от рождения веселым и заводным характером, духом предприимчивости, она пыталась научиться всем играм, всему, что он умел сам, а потом задавалась целью, старалась в каждой игре перехитрить и превзойти его.
За все эти годы он привык ценить ее, воспринимать как младшую подругу и настоящего товарища. Он вырос, но чувство привязанности, пустившей глубокие корни, переросло в любовь к ней. Возможно, Амелия испытывала то же самое, но как он мог быть уверен в этом? Ведь если у него уже был опыт с другими женщинами, то у Амелии был только Он. Ее чувства могли измениться, когда у нее появился выбор. Его выбор никогда не изменится. Он будет любить ее всегда.
Колин устало выдохнул. Ведь даже если Амелия испытывала к нему те же чувства, он никогда не сможет жениться на ней.
– Да, мой мальчик, – сказал дядя, положив тяжелую руку ему на плечо. – Если ты ее любишь, то оставь ее. Целый мир у ее ног. Не отнимай у нее благополучия, счастья и достойной жизни.
– Я пытаюсь, – произнес Колин хрипло. – Я честно пытаюсь.
Кристофер сидел в кресле в гостиной, уставившись взглядом в бокал, потом слегка пригубил вино. Он никак не мог разобраться в собственных чувствах. Его состояние очень походило на то, в котором он пребывал, когда подслушал разговор Эддингтона и Марии в Брайтоне, только на сей раз стеснение в груди было почти невыносимым. Нормальный вдох и выдох становились серьезной проблемой.
– Ты должен вернуться туда, – сказал он Тиму тихим дрожащим голосом, на какой-то момент испугавшим его. Кристофер с трудом узнавал самого себя. Он уже не мог думать, поступать и разговаривать так, как тот, прежний, уверенный в себе Сент-Джон, каким он был до встречи с Марией. – Мы же не хотим, чтобы тебя хватились.
Он не заблуждался насчет места, которое занял Тим среди челяди Ледяной Вдовы. Леди Уинтер была настолько уверена в своем окончательном триумфе, что спокойно пригрела змею в самом сердце своего дома.
– Хорошо. – Тим повернулся к выходу.
– Если Эддингтон вернется, я хочу знать все детали сделки.
– Конечно. В этот раз я не разочарую вас.
Кристофер кивнул, не отводя пристального взгляда от бокала:
