– Ты понимаешь, как мы за тебя волновались? – Гейб усадил сестру на диван и сел рядом, ласково обнимая ее за плечи.
– Где ты пропадала? – накинулся на нее отец. – Что это за выходки? Неужели ты не понимаешь…
– Не ругай девочку, Фрезер. Посмотри, как она устала. – Мать протянула Реми чашку: – Выпей чайку.
Но Реми словно оглохла. Уткнувшись взглядом в чашку, на дне которой темнели чаинки, она сказала:
– Я вспомнила… Ночью перед отплытием «Дракона» я была в доке и все видела.
Родственники потрясенно умолкли.
– Нефти на борту не было, – продолжала девушка. – В баки залили воду.
– Ты… ты уверена, Реми? – вкрадчиво спросил Гейб.
– Да. – Реми подняла глаза на дядю, застывшего возле дивана, и добавила: – Ланс был прав. В этом замешан Коул. Коул и Карл Мейтленд.
– Коул? – Отец подскочил на стуле как ужаленный. – С чего ты это взяла?
– Они стояли вдвоем на мостике и смотрели, как в баки закачивают воду. Ловкая затея, ничего не скажешь. Мейтленд дважды выручил деньги за нефть и поделился с Коулом. Потом старый, обветшалый корабль взорвали и потребовали страховку.
Марк даже присвистнул от удивления.
– Мда, хитроумный замысел.
– И ты все знала? – сурово спросил Гейб.
Реми нерешительно кивнула.
– А почему молчала?
Реми пожала плечами.
– Наверное, у меня еще оставались сомнения. А может, не хотелось верить в виновность Коула. Помните, вы говорили, что, когда мы были во Франции, я собиралась немного попутешествовать одна? Наверное, хотела спокойно все обдумать и принять правильное решение. Хотя… честно говоря, этого я не помню. – Реми запрокинула голову и еле слышно добавила, пристально глядя в потолок: – А вдруг это Коул напал на меня в Ницце? Он, правда, утверждает, что был в то время в Новом Орлеане…
– Он так говорит? – нахмурился Гейб.
– Да. А ты знаешь, где он был на самом деле?
Гейб не спеша подошел к сервировочному столику, налил в бокал виски и добавил несколько кубиков льда.
– Коул был в Марселе, – заявил он, с вызовом глядя на Марка. – А от Марселя до Ниццы на самолете рукой подать – минут за двадцать пять можно добраться. Значит, он вполне мог побывать в Ницце. Разумеется, втайне от нас, но не от тебя, Реми.
– Да, – согласилась она и потрогала синяк на левой скуле. – Но это дело рук Мейтленда.
– Мейтленда? – изумился Гейб. – Но ты же говорила, что не знаешь бандитов.
– Я не знаю их по именам, но голос одного из них сразу же показался мне знакомым. Этот человек остановил меня той ночью в доке. Я уверена, он работает на Мейтленда.
– Почему ты так думаешь?
Реми рассказала родным о том, как недавно опять побывала в доке и как Мейтленд застал ее за разговором с Чарли. А потом Чарли начал по ее просьбе выяснять фамилии людей, загружавших танкер, и погиб.
– Это не был несчастный случай. Сегодня утром мне дали прочесть протокол. На щеке у Чарли был кровоподтек. Такой же, как у меня… как будто его ударили. Следователь считает, Чарли мог наткнуться в воде на какую-нибудь палку или железку, но я уверена, что его оглушили и сбросили в реку.
– Однако доказать это будет трудно, – заметил Гейб. – Если бы были свидетели, тогда другое дело…
– Свидетелей двое, но один видел Чарли только после того, как его столкнули в воду, а второй… второй, наверное, и есть тот самый человек, который все это сделал.
Реми старалась говорить бесстрастно, как робот. Она чувствовала: стоит ей дать хоть немного воли эмоциям, и с ней случится истерика.
– Ах, вот как? Все это лишь твои догадки… – протянул Гейб.
– Ну конечно. Доказательств у меня нет.
– Так я и думал. – Брат снова сел рядом с Реми и взял ее за руку. – Послушай… давай договоримся: отныне мы будем действовать сообща. Хватит играть в частного детектива, сестренка.
Реми кивнула, но на всякий случай поинтересовалась:
– Что ты намерен предпринять?
– Для начала, – вмешался в разговор Марк, – ты дашь свое согласие на увольнение Бьюкенена, и мы его сегодня же выгоним. После чего сможем свободно вести переговоры со страховой компанией.
– Погодите! – воскликнула Реми, обращаясь к отцу и Гейбу. – Я не понимаю… Неужели вы дадите ему
