Простите!
– А что же сейчас? Злость вдруг прошла? – спросила Ольга, тщетно пытаясь унять сердечный трепет и общее внутренне дрожание, которое уже готово было перейти в нервные конвульсии.
– Ну… не то чтобы… В общем, мать… когда увидела туфли, подумала, что я с отцом тайно от нее встречалась… Орать начала… Пришлось во всем признаться. И она сказала… Сказала, что я это зря все учинила, потому что… она наконец нашла человека… вроде бы даже замуж собралась… Представляете?
– И что? – безразлично спросила Ольга.
– Ну и то! Отец совершенно свободен теперь… вот что… А вы… вы матери понравились…
– Матери? – вскинулась Ольга. – Так это все-таки была… мать… то есть действительно жена Сергея? Такая… в шапочке… круглой такой, голубой, как у Снегурочки?
– Да-да! Жена! – обрадовалась Татьяна. – Хотя, конечно, бывшая… А шапку мы с ней вместе покупали! Из норки! В общем, не– важно… – Девушка вздохнула и добавила: – А мама специально к вам пошла, поскольку отец так и не пришел, и… мобильник у него не отвечал… Понимаете, она, оказывается, хотела папе все сказать… ну… что он свободен… но его почему-то у вас не оказалось…
– Отчего же она мне всего этого не сказала? – крикнула чуть ли не на весь магазин Ольга. – Почему не сказала, что вы не… что вы дочь?!
– Ну… не знаю… Я ее, конечно, спрашивала, почему не сказала, так она на меня снова наорала… мол, суюсь, куда не просят… Может, все-таки приревновала к вам… Понимаете, она его очень любила… А развелись они глупо как-то… Я толком так и не поняла, из-за чего. Мама, может быть, и сейчас еще любит отца, хотя кого-то там и нашла, понимаете? Она сказала, что вы очень красивая… Наверно, не смогла вам, красивой, сказать, что отпускает мужа…
Ольга уже не слушала. Она вырвалась на улицу из магазина и жадно втянула в легкие холодный зимний воздух. Что же это такое?! Как же так можно играть человеческими отношениями? Да что там… отношениями… Судьбами! Ну… девчонку понять можно: молодая, жестокая в своей молодости и красоте, которые ей пока кажутся вечными! А жена-то Сергея какова! Почему же ничего не сказала, не объяснила?! Почему?! Неужели и впрямь все еще его любит?! А почему же его не любить, если Ольга сразу… как только… Какой ужас!!! Она же сама вытолкала его! Сама прогнала! Ничего не спросила! Может быть, он так задержался, потому что с ним что-то серьезное случилось… мало ли что может произойти в огромном мегаполисе… А он еще и подарки принес! Медвежонка в желтом шарфике, именную свечу… Неужели Валька все это выбросила? Конечно, выбросила… Ольга же очень настойчиво ее об этом просила…
– Валь! Ты все выбросила? – крикнула она, ворвавшись в квартиру Валентины в расстегнутом пальто и в сбившейся набекрень вязаной шапочке.
– Ты про что? – спросила Валька, откусывая от бутерброда с сырокопченой колбасой.
– Ну… тот пакет, что у моей двери стоял? С Дедом Морозом?
– Пакет-то? – зачем-то переспросила Валька и снова откусила от бутерброда, хотя рот и так был забит колбасой.
– Пакет! Валька, не делай вид, будто не понимаешь, о чем я тебе говорю!
– Я вообще-то понимаю, но ты все-таки скажи, зачем теперь тебе этот пакет понадобился!
– Это мой пакет! Мо-ой! И я не обязана отчитываться перед тобой в том, что собираюсь с ним делать! – во всю силу своих легких гаркнула Ольга.
– Ты же его хотела выбросить! – не сдавалась Валентина.
– Так ты-то выбросила или нет?! – Ольга уже начала терять терпение.
– Ну… не выбросила, но теперь он тебе совершенно ни к чему! – строго произнесла соседка, положила недоеденный бутерброд на столик в прихожей и независимо скрестила руки на своей пышной груди, обтянутой донельзя открытой белой летней футболкой.
– Валька! Чего ты лезешь не в свое дело! – возмутилась Ольга.
– Ты – моя подруга, а потому дело – мое!
– Валька!
– Ну что, Валька да Валька! На кой черт тебе этот пакет, если ты теперь с Васей?!
– Валька!! – еще раз гаркнула Ольга.
– Нет, ты мне все-таки объясни, что стряслось! Вчера еще на дачу к Фадееву собиралась… Сама ведь рассказывала, как навязалась! Вроде бы новые трусы поехала покупать! А теперь что? Счастливый Васька пошел за продуктами, а ей вдруг пакет какой-то понадобился! Хочешь, я тебе другой дам? Тоже большой! Прочный! Два могу дать…
– Валь, кончай дурака валять, обстоятельства изменились, понимаешь? – взмолилась Ольга.
– Так! Или ты мне все как на духу, или черта лысого получишь от меня пакет!
Ольга вздохнула, сняла пальто, под которым уже порядком вспотела, и рассказала Валентине о встрече с Татьяной Николаевой.
– И что теперь? – огорчилась Валька. – Василий, значит, опять побоку, да?
– Теперь, Валя… Василий Фадеев снова абсолютно свободен, и ты… можешь начать на него новую атаку…
– Дура!!! Какая же ты дура!!! – закричала вдруг Валентина, и по ее лицу покатились злые слезы. – Да если бы меня кто так любил, как тебя Васька, да я бы всяких там пришлых… с пакетами… гнала бы поганой метлой в три шеи!!!
– Валя! Отдай пакет, прошу тебя! Мне кажется, что в нем что-то важное… – отчаянно прижав руки к груди, попросила Ольга.
– Важное? Да… Там важное… – согласилась Валентина. – Только имей в виду, мы с Андреем все пирожные оттуда съели! Шампанское тоже выпили! Не пропадать же добру. Продукты… они вообще-то очень быстро портятся…
– Наплевать на продукты! Ты же все понимаешь, Валька… Что там еще было?
Валентина окинула Ольгу тяжелым взглядом, покрутила пальцем у виска и достала из шкафа изрядно похудевший пакет. Ольга сразу забралась в него чуть ли не с головой, потом взяла себя в руки, выдохнула и стала доставать содержимое по очереди. Первым под руку попался тот самый улыбающийся медвежонок в желтом шарфике, потом голубая свеча с витиеватой надписью сбоку «Ольге!». Следующей была пустая круглая металлическая коробка от печенья, затем набор плавающих свечей в виде белых кувшинок. Последней Ольга достала маленькую красную бархатную коробочку с куполообразным верхом. Сердце бешено забилось. В таких коробочках обычно продают ювелирные украшения. Неужели Сергей купил ей… Нет, этого не может быть… Этого не должно быть, потому что тогда хоть умирай… Вот она сейчас откроет этот футлярчик, а там какие-нибудь серебряные сережки или кулон на цепочку… так… ни к чему не обязывающий подарок к Новому году… Ольга сглотнула образовавшийся в горле вязкий ком и открыла коробочку за смешной тоненький язычок. В подложку из жатого черного шелка были вставлены два золотых кольца: одно побольше, другое поменьше. Они трогательно прижимались друг к дружке боками и искрились алмазной насечкой.
Ольга подняла на Валентину совершенно сумасшедшие глаза.
– В-валя… как же так… Ты это видела и… молчала… – еле выдавила она.
– А что бы ты сделала, если бы это сразу увидела?! Твой Николаев-то уже того… тю-тю… – отозвалась Валька. – Не побежала бы ты за ним в новогоднюю ночь куда глаза глядят, верно же?
Ольга поднялась с кресла, на котором сидела, близко-близко подошла к приятельнице и зашипела ей в лицо:
– Говори, Валентина, ты сразу же посмотрела, что в пакете?
– Ну… не то чтобы… – замялась та.
– Валя! Прошу тебя, говори правду! Для меня это очень важно, понимаешь?
– Ну хорошо! – Валька оттолкнула от себя Ольгу и уселась в кресло, с которого та только что встала. – Да, я сразу посмотрела, нет ли в пакете чего-нибудь серьезного…
– И что?!
– И увидела эти кольца… с позволения сказать… обручальные…
– Так почему же не сказала?!
– Как зачем?! Повторяю для неразумной: куда бы ты кинулась в новогоднюю ночь?! На Скобелевский
