– То-то и оно, – вздохнула Сима.
– Ну а что было дальше?
– А дальше, Танька, все как всегда: слово за слово, а потом он ушел и, между прочим, целую ночь отсутствовал. А утром, представь, пришел… такой веселый… Весь в коньяке и духах…
Весь рабочий день опечаленная Сима провела за своим кульманом и не надоедала Татьяне с новыми идеями на предмет быстрого обогащения. Даже в обед она ни разу не помянула ни кактусы, ни стретчинг, ни даже японских гейш, которые явились причиной ее неприятностей. Но уже вечером, по пути к дому Татьяны, Сима очнулась, блеснула глазами и воодушевленно проговорила:
– Тань! Из-за этого негодяя Рудельсона я чуть не забыла важную вещь! Помнишь, я рассказывала тебе про сына маминой приятельницы Вадика?
– Ну! – Татьяна посмотрела на подругу, в отличие от нее, без всякого воодушевления.
Сима с определенной периодичностью пыталась выдать ее замуж, подыскивая кандидатов на руку и сердце. Периоды особенной Симиной активности совпадали обычно по времени с ее ссорами с Марком. Вступив в такой период, она сметала на своем пути все преграды – и кандидаты в мужья сыпались на Татьяну, как из рога изобилия. В этом периоде Вадик был первой ласточкой.
– Так вот! Я назначила вам свидание у кафе «Лакомка», – безапелляционно заявила Сима.
– Когда? – ужаснулась Татьяна.
– Завтра, в шесть после работы. Как раз успеешь доехать.
– Почему именно у «Лакомки»?
– Ну… Вы же оба будете со службы. Поесть ведь надо! А там… то… се… разговор и завяжется, хотя бы… для начала… о тамошних слоеных пирожках. Очень уж вкусные там пекут!
– Симка! – сморщилась Татьяна. – Во-первых, я не хочу говорить о пирожках, а во-вторых, ты прекрасно знаешь, что я не хочу замуж! Мне и так хорошо!
– Не хочешь, потому что не была! – парировала Сима.
– Ты зато была! Я твоим замужеством сыта по горло!
– У меня, Таня, – нетипичный случай, а Вадик – человек сугубо положительный, скромный и по бабам не шляется!
– Сколько ему лет?
– Тридцать… с хвостиком… – Сима неопределенно помахала в воздухе рукой в кровавой перчатке.
– Колись, подруга, какой у него «хвостик», а то дальше не пойду! – и Татьяна шлепнула на тротуар свой бок Симиной сумки.
– Если честно, то ему… вроде бы… тридцать два… Хотя… может быть, и все тридцать девять… Что-то я забыла…
– Тридцать два?! – с возмущением повторила Татьяна. – А ты, случаем, не запамятовала, что мне все тридцать семь!
– Ты, Таня, выглядишь не больше чем на двадцать восемь. Вадик даже не заметит, что тебе тридцать семь, тем более если ему все-таки все тридцать девять.
– Нет, ты все-таки ненормальная! Сейчас придем ко мне домой, и ты отменишь это идиотское свидание! – чуть не плача воскликнула Таня.
– И не подумаю, потому что, честно говоря, его отменить уже нельзя.
– Как это?
– Так это! Вадик сейчас в командировке, в Москве. Приедет ночным поездом, отдохнет чуток, перышки почистит, сбегает на рабочее место передать какие-то ведомости, а потом – прямиком к «Лакомке».
– А я все равно не пойду на это свидание! Не желаю! Пусть твой Вадик постоит часок у кафе и уберется восвояси несолоно хлебавши!
– Таня! Это несерьезно! Мы же взрослые люди! Вадик после напряженной командировки, после поезда и после работы будет ждать, а ты вдруг не придешь! Это непорядочно! В конце концов, никто не заставляет тебя сразу бросаться ему на шею и тащить под венец. Посмотришь на него, прикинешь все «за» и «против», а потом – хоть и не встречайся больше! Кто тебя может заставить?
Таня возражать не стала и лишь с грустью вздохнула. Разговор, подобный этому, заводился уже неоднократно.
Утром Сима поднялась на полчаса раньше обыкновенного, растолкала Татьяну и принялась собирать ее на свидание. Она заставила подругу надеть новый синий костюм.
– Сима, мы же не зря пытались его продать! Пиджак маловат, ты же сама видишь! – пыталась сопротивляться Таня.
– Ничего! Его можно не застегивать, а когда он в незастегнутом виде, то очень даже прилично выглядит, – заявила Сима.
Она хотела предложить Татьяне свою голубую трикотажную кофточку, которую любила надевать под серый, с синим рисунком, сарафан. Кофточка была узенькой, эластичной и безразмерной, а потому очень выгодно смотрелась абсолютно на любой фигуре. Однако принести подруге подобную жертву Симона не смогла, поскольку на кофточке удобно разлеглась… иная Жертва. Симе почему-то некстати вспомнилось аристократическое происхождение кошки, и тревожить особу чуть ли не королевских кровей она не стала. Порывшись в Татьяниных закромах, Сима извлекла на свет старый бадлон, который не слишком явно демонстрировал свой преклонный возраст, зато являл миру небесную голубизну, очень подходящую по тону к новому синему костюму. Шею Татьяны Симона убрала, как новогоднюю елку, гирляндами из своих цепочек разных дизайнерских направлений и довершила сие убранство крупными висячими серьгами. Она с удовольствием поделилась бы и некоторым количеством своих браслетов, но у подруги были очень тонкие запястья, и ажурные кольца с них соскакивали.
– Сим, а что скажут на работе, когда я заявлюсь туда в твоих цепях? – жалобно спросила Татьяна, без удовольствия разглядывая себя в зеркале.
– Нас с тобой это не касается! – отрезала Симона. – Но я думаю, что все будут только завидовать твоей неземной красоте.
– Нет, Сима, ничего не получится, – обрадовалась своей сообразительности Татьяна и принялась вытаскивать из ушей серьги.
– Что ты делаешь! – рассердилась подруга.
– Все дело в том, милая моя, что мне абсолютно не с чем этот костюм и эти серьги надеть!
– То есть?
– Ну… ты же знаешь, что у меня нет ни пальто, ни плаща, только куртки спортивного фасона. Ты представь, как нелепо будет выглядеть эта ярко-синяя юбка с черной курткой на «молниях» и липучках? А сережечки твои – ну просто изумительное дополнение к моей шапке грубой вязки! Вместе с кроссовками – вообще полный улет!
– Зачем же ты тогда покупала этот костюм, не понимаю! – страшно огорчилась Сима и в изнеможении упала на кресло.
– Во-первых, я рассчитывала носить его летом, во-вторых, плащ с пальто у меня были… в перспективе, а твой Вадик вынырнул непредсказуемо, вне расписания и, как видишь, совершенно не вовремя.
Сима Рудельсон не умела долго находиться в растерянном состоянии. Она на секунду задумалась, а затем нырнула в свою бездонную сумку и вытащила оттуда газовый сизый шарфик.
– Если ты рассчитывала меня напугать своей шапкой с липучками, то тебе это не удалось, – сказала она, с быстротой фокусника продела в ушки для ремня на джинсах свой газовый шарфик и скомандовала: – Быстро снимай юбку и надевай джинсы. Ты будешь одета в… эклектическом стиле!
– Это как? – удивилась Татьяна, с опаской посматривая на Симу.
– Это так: романтический верх, спортивный низ, и шарфик на поясе в качестве переходного звена!
– А разве кроссовки сочетаются с переходным звеном?
– Ты наденешь свои черные туфли.
– Так они же у меня, считай, с прошлого века завалялись…
– Ничего! Ты будешь делать вид, что у тебя такой стиль.
Татьяна шла от метро к «Лакомке», одетая в эклектическом стиле лишь частично. Она наотрез отказалась от сизого шарфика, двух цепей, висячих серег и вековых черных туфель. С романтическим верхом в виде собственного синего пиджака, голубой кофточки, с которой в конце концов
