снегу зияла дыра, а на ее дне, на глубине восьми футов, виднелась куча тряпья, слегка припорошенная снегом.
– Эй, гляньте-ка сюда! – позвал нас солдат, забравшийся футов на тридцать выше по склону.
– Что там такое? – спросил я, не желая без крайней необходимости делать и лишний шаг.
– Похоже на дохлого волка.
Я заковылял вверх.
– Эй, ребята. Он нашел дохлого волка.
– Кажется, его убила Тень, – оказал я, опускаясь на колени рядом с тушей. Возможно, волк подбирался к Ревуну. Но ему не подфартило. Он был не один, однако остальные звери пустились наутек. Следы указывали на очень маленькую стаю.
– Я и не знал, что здесь водятся волки, – сказал кто-то из парней.
– Теперь знаешь.
Смерть волка сама по себе ничего не значила. Но, если Тень побывала здесь прошлой ночью, она могла и сейчас скрываться где-то поблизости.
– Будь осторожен в темных местах.
Я поплелся обратно, к Ревуну. Тот, конечно же, так и не шевельнулся.
– Может, потыкать его палкой? – предложил Нож.
– Его надо выкопать, – заявил я.
– Умно, ничего не скажешь.
– Он ни хрена не сделает до тех пор, пока мы не вытащим его наверх. Я бы на его месте не стал. Всегда лучше, ежели найдется дурак, который сделает работу за тебя.
Снег оказался твердым, слежавшимся. Он несколько раз подтаивал и замерзал снова, образуя ледяную корку. К счастью, нам не пришлось рыть яму глубиной в восемь футов. Ревун действительно прошиб такую толщу снега, но наискось, по склону. Под прямым углом требовалось прокопать всего фута четыре.
У меня появилась идея.
– Не разбрасывайте снег слишком далеко, – сказал я. – Он может нам пригодиться.
– Вроде бы недостатка в нем нет, – пробурчал Лебедь.
Тай Дэй так и не вызвался помочь. Он держался позади, положив руку на меч и многозначительно вперившись в Одноглазого. Возможно, с недобрыми намерениями.
Одноглазый нам так и не потребовался. Когда самые храбрые ребята уже сметали с Ревуна снег, один из них заявил:
– Этот малый замерз. Окоченел, как ледышка.
Все прочие вздохнули с немалым облегчением.
– Здорово! – искренне обрадовался я. – А теперь сделаем вот что…
Час спустя мы привязали замерзшего колдуна к шесту, предварительно закатав его в ком снега, дюймов в шесть толщиной. Чтобы этот ком не развалился, некоторым парням пришлось пожертвовать лоскутами своей одежды. Ребята ныли, брюзжали и интересовались, какого хрена мы просто не уложили это дерьмо на те же носилки, где уже лежит другое, и не присыпали их снежком сверху.
Услышь это Одноглазый, сердце его было бы разбито. Они его больше не любили.
75
– Смажешь свои ляжки вот этой мазью, – сказал мне Костоправ, – и забинтуешь, чтобы грязь не попала.
Всю дорогу назад я шел враскоряку. Я бросил угрюмый взгляд на Одноглазого, молча сидевшего на полу близ огня. Судя по роже, башка у него раскалывалась и больше всего ему хотелось бы уснуть этак на год. Сукину сыну было так плохо, что он не мог даже жаловаться.
Матушка Гота оклемалась быстрее – в конце концов, ей не двести лет. Когда мы с Тай Дэем вернулись, она вместе с дядюшкой Доем обустраивала наш семейный бункер. Оба молчали. Я плюнул и ни о чем расспрашивать не стал. Не было у меня времени заниматься тайными интригами нюень бао. Пусть лучше до ночи приведут в порядок нашу ночлежку.
Госпожа уложила Ревуна все на ту же дверь, осмотрела его и пришла к выводу, что он выживет.
– Слушай, – спросил я, – ты, часом, не выдавала по девять запасных жизней каждому своему Взятому? Кажется, это дерьмо цепляется за жизнь упорнее, чем Хромой. А того гада мы убивали с полдюжины раз. Каждый раз думали: уж теперь-то насовсем. А он опять оживал.
– Ничего я им не давала, – отвечала она, – просто всякий, кто способен стать колдуном такого масштаба, никогда не упускает ни малейшей возможности как следует подготовиться к любым мыслимым неприятностям.
– Как дела? – обратился я к Старику. За несколько часов моего отсутствия в лагере произошли заметные перемены. Кончился дождь. Большую часть уцелевших уже собрали и разместили либо поблизости от штаб-квартиры, либо непосредственно перед Вратами Теней. Был собран весь годный к употреблению бамбук. Зарядные мастерские Госпожи тоже работали на всю катушку, хотя это являлось скорее символическим проявлением готовности продолжать борьбу.
– Лучше, чем я думал. Госпоже удалось стабилизировать состояние Длиннотени. Значит, Тени будут просачиваться медленнее, так, как это было, пока его не пришибли. Если он поправится, через пару дней мы и вовсе заткнем лазейку.
– Мы сможем его контролировать?
– А то нет? Статуи мертвых генералов – и те имеют больше свободы действий, чем она оставила ему.
Госпожа оторвалась от работы и подняла глаза. Она слегка улыбнулась, но за улыбкой таилось уверенное лукавство немыслимо древнего зла.
– Может быть, для нас лучше двинуться к Вершине?
– Может быть. Не исключено, что мы так и поступим. Как только восстановим порядок и узнаем, кто где находится. И выясним, кто на чьей стороне.
– Кстати об этом. Дядюшка Дой вернулся. Сейчас он помогает моей теще с таким видом, будто никуда и не уходил.
– Я слышал.
– Интересно, как он ухитрился остаться в живых? Особенно прошлой ночью.
Госпожа взглянула на меня так, словно я неожиданно навел ее на интересную мысль.
– Последите за Ревуном, – сказала она. – Двинется, сразу зовите меня. Я буду снаружи.
Она поспешно вышла за дверь. Я посмотрел на Костоправа. Тот пожал плечами.
– Я ее больше ни о чем не спрашиваю.
– Выглядит она не лучшим образом.
– Как и все мы. Ничего, возможно, скоро удастся отдохнуть. Если мы возьмем Врата под контроль, нас некому будет беспокоить. Во всяком случае, довольно долго.
Правда, оставался Могаба. Но нынче он лишился своего покровителя, и никто не мог прикрыть его колдовскими штучками. Что касается Прабриндраха Драха, то это еще вопрос, удастся ли ему дожить до момента, когда у него появится случай создать для нас проблему. Ему приходилось уворачиваться и от Гоблина, и от Теней, чтобы только добраться до дружественных земель. Причем следовало иметь в виду, что даже самые «дружественные» земли могли оказаться совсем негостеприимными, если у князя не окажется под рукой достаточно сильного отряда. Крестьяне, как правило, не слишком любезны с отступающими солдатами. Скорее всего потому, что и солдаты с ними не церемонятся, когда сила на их стороне.
– Можешь ты отправиться к Вратам Теней?
– Я? Сейчас?
– Да, ты. Сейчас. До темноты. Со Знаменем. Чтобы проверить мою догадку насчет того, что оно собой представляет. И помочь солдатам, если она верна.
– Можно попробовать. Но я не в лучшей форме.
– Поезжай верхом.
Это не сулило мне ничего хорошего, но он был прав.
