– Мама не осмеливается уходить надолго. Понимаете, ее отсутствие могут заметить. Все стали такими подозрительными из-за храма... К тому же она не умеет управлять Хироном и Отсаломом.
Очевидно, эти имена должны мне что-то говорить?
– Судя по всему, так зовут крылатых лошадей. О них упоминается в мифологии народа, города- государства которого располагались на Ламбарском побережье десятки человеческих поколений назад.
– Как раз когда ты отправился к морю?
Кэт недоуменно воззрилась на меня. Покойник продолжал, словно не услышав вопроса:
– В этих мифах иногда появляются и херувимы, ни один из которых не имеет собственного имени. Кстати, религия Ламбарского побережья имеет непосредственное отношение к Церкви. Они возникли из того же источника.
– Хирон и Отсалом, мистер Гаррет, это мои кони. Мои друзья. Мама так и не научилась ими управлять. У нее просто не было времени. Поэтому она попросила меня выручить вас и привести к ней. Я попыталась, но...
– Я тебе весьма признателен. Терпеть не могу всякие застенки.
– Если ты и впрямь благодарен ей, перестань ухмыляться. Смотреть противно.
Черт! Он опять глядит ее глазами.
– Дикарь, – пробурчал я. Хотелось бы мне знать, кто она такая и что ей нужно. Если память меня не подводит, Ламбарское побережье принадлежит Каренте еще со времен Империи. Все давным-давно привыкли считать этот край неотделимой частью нашей державы.
– Гаррет, на кораблях и баржах в Танферском порту полным-полно ламбарских моряков. Тамошние жители частенько уходят в море.
– Понятно. Кэт, объясни, пожалуйста, что происходит?
Она закусила губу, всем своим видом показывая, что умрет под пытками, но не проронит ни слова.
– Мы живем в удивительное время, Гаррет. Ты наверняка и не подозревал, что в Квартале Грез есть храм, куда ходят ламбарские моряки?
– Некоторые из нас не могут сделать и шага, чтобы не удивиться. А некоторые слишком ленивы, чтобы умереть. Естественно, такой храм есть. Готов поспорить на твою жизнь, что не один. Ведь солдату, моряку, даже купцу надо куда-то деваться после того, как он просадит все денежки в кабаке, а из меблирашек его вышвырнут за неуплату. Давай выкладывай, что ты еще выяснил.
Кэт разинула рот. Потом придвинулась поближе к херувиму – с явной неохотой, поскольку оказалась рядом с Покойником. Но прикосновение к Четырнадцатому как будто добавило ей уверенности.
– Ты говорил, что она похожа на Ланга с Имаром. Так? На самом деле она гораздо больше похожа на Имару.
– Что ты мне голову морочишь?
– Ничего подобного. Она – дочь Имары, отсюда ее полубожественность. Кто отец, она не представляет. Знает только, что это не Имар, чему искренне рада. В глубине души она подозревает, что отца не знает и мать. Имар, кстати, понятия не имеет о существовании Кэт, а Имара, судя по всему, отнюдь не жаждет его просветить. Допускаю, что если он узнает, то впадет в приступ божественной ярости из разряда тех, которые сравнивают с землей горы и погружают на океанское дно целые континенты. Или по крайней мере поворачивают вспять реки и вызывают нашествие мышей и крыс.
– Чего-чего? – Что это на него нашло? Сказать по правде, я думал, что Имар вовсе не такой уж страшный, каким хочет казаться, но зачем лезть на рожон? Тот, кто напрашивается на неприятности, рано или поздно в них угодит. – Занятная история. Всегда приятно порыться в чужом грязном белье. Но при чем тут я?
Мой вопрос был адресован Кэт. Она не ответила. Покойник, в общем, тоже.
– Этого мне выяснить пока не удалось. Возможно, она просто не знает. Похоже, она всего лишь выполняла поручение матери.
– У меня такое ощущение, что она где-то не здесь. – Может, у Кэт аллергия на Покойника. Она словно старела прямо на моих глазах; вид у нее стал такой, какой бывает у людей, которых хватил удар. Она вцепилась в херувима. Сомневаюсь, чтобы мне, захоти я этого, удалось разжать ее пальцы.
– Легче, Гаррет. Уймись.
Порой случается, что идешь себе по улице, и вдруг – бац! У моей матушки было несколько приступов. Последний ее прикончил. В промежутке между первым и последним о ней заботились кузены, поскольку мы с братом были в то время в Кантарде. Брата матушка пережила, но я уцелел и вернулся домой к самому печальному моменту.
Когда собственная матушка не может вспомнить, как зовут сына, сердце того и гляди разорвется.
– Уймись, я сказал.
– Душа болит, – отозвался я, процитировав строку из солдатского стишка. Если Покойник не утратит интерес к политике, ему еще предстоит услышать этот стишок целиком. Деятели из «Зова» положили его на музыку. «Пускай окончен бой, трубач сыграл отбой, душа по-прежнему болит...»
– Успокойся.
– Чего пристал? Отвяжись.
– У нас появилась редкая возможность, которую нельзя упустить. Эта девушка – краеугольный камень.
– Снаружи она тоже ничего.
Покойник мысленно фыркнул:
– Но к ней не подберешься. И теперь я могу с уверенностью сказать, что барьер установлен не ею.
Я – нормальный танферский парень, в жилах у меня не вода, а кровь, поэтому форма, тем более симпатичная, по мне гораздо интереснее содержания.
– Это твои проблемы, – проворчал я.
Кэт закатила глаза. Впрочем, она понимала, что мы говорим о ней; скорее всего воспринимала мои фразы. И как будто не возражала. Если Покойник прав насчет ее происхождения, у нее богатый опыт пребывания вовне.
– А, вот и план! Поскольку ты находишь Кэт в известной мере привлекательной, воспользуйся своим отработанным способом. Очаруй ее. Посмотрим, к чему это приведет. Возможно, мы узнаем что-либо интересное.
– Разве у нас есть время? – Когда речь заходит о моем умении очаровывать противоположный пол, Покойник перемещается в царство вымысла. Да пойми ты, старый хрыч, слишком они для меня противоположны.
А почему он так быстро отступился? Почему вытолкнул вперед Гаррета? Ведь он всегда гордился своей способностью проникать в чужое сознание. То ли Кэт оказалась крепким орешком, то ли он решил меня подставить. Жаль, конечно, расстраивать беднягу, но я был почти уверен, что в головке Кэт, как то частенько случается у молодых девиц, по большому счету гуляет ветер.
Издалека донесся затихающий, едва различимый голос, похожий на струйку дыма: «От Нога не...»
Я содрогнулся.
– Не слишком приятное ощущение.
– Почему ты меня не предупредил?
– А надо было? Теперь для меня не составляет труда уловить их присутствие, поэтому тебе беспокоиться не о чем.
– Оказывается, быть мертвым не так уж плохо.
– Боги проявляют нетерпение и стремятся опередить друг друга, поэтому дозорные приближаются к дому. Пускай Дин выпустит попугая на улицу.
В следующую секунду в кухне раздался возглас, представлявший собой весьма замысловатую грамматическую конструкцию. Дин протопал к входной двери, отпустил нелестное замечание в адрес Попки-Дурака. Тот промолчал. Неужели научился вести себя в обществе?
Ну да! Скорее уж летом пойдет снег, а по замерзшим рекам начнут раскатывать на коньках бесенята.
Дин сообщил:
– К нам идет мистер Дотс.
