Жар сумрачной стали

никак не старше.

– Рад слышать. Может, и со мной секретом своего снадобья поделишься? Манвил, погоди. Спроси Макса, не заметил ли он чего-то необычного в поведении Норт-Энглиша. И сам поразмысли на досуге. Если что вспомнишь или узнаешь, сразу сообщи, ладно?

– Что у тебя на уме? – Гилби прищурился.

– Да так… Пчела под рубаху залетела и покоя не дает. На восемьдесят процентов уверен, что ошибаюсь. Но меня грызет одна мысль. В поведении Маренго должно быть что-то этакое, однако сам я вспоминаю только одно: что он без задержки заплатил мой гонорар. И даже не вякнул.

Продолжая хмуриться, Гилби утвердительно кивнул и повел – чуть ли не силком поволок – Аликс и Никс к двери.

Я повернулся к бравому лейтенанту Нагиту.

– Слыхал, лейтенант? Ты все время со своим боссом общаешься. Ничего необычного не замечал?

– Догадываюсь, куда ты клонишь, Гаррет. Пустышка. – Но в его голосе не было убежденности. Нагит будто сомневался в своих словах. – Знаешь, с тех пор, как он едва разминулся с костлявой, босс стал какой-то… ну, возвышенный, что ли… Все о душе толкует…

– Ясно. С народом он чаще теперь общается?

– Нет. Но я вижусь с ним каждый день. Долг службы.

– Толли нашли? Того мертвяка опознали?

– Нет и нет. Ладно, бывай. – Нагит ушел, мрачно качая головой.

Остались только Морли, Тинни и Белинда. Мисс Контагью несказанно удивилась, когда я вышел проводить ее. Подкатил ее экипаж. Прежде чем сесть, она с подозрением поглядела на меня.

– Ты знала, что здесь опасно, – сообщил я с идиотской улыбкой. – Иначе бы не приехала.

Это ей польстило. Она усмехнулась, порывисто обняла меня – Тинни надула губки – и укатила прочь.

– Вдвоем уехали? – спросил Морли, когда я вернулся.

– Нет. Нагит достаточно умен, чтобы не соваться в пасть крокодилу. Он и Гилби, верно, догонять не стал, хотя им по дороге.

– Гаррет, пора заканчивать. Мне нужно, чтобы ты удалил капитана Блока.

– Проклятие! Я совсем про него забыл!

Главный стражник забился в уголок и сидел себе тихонечко, надеясь, видимо, что про него никто не вспомнит. Не на тех напал. Кстати, мой нудный напарник уж теперь-то наверняка заглянул к нему в мозг; у Покойника в достатке опыта и таланта, чтоб свести разрозненные факты из головы капитана в единое целое.

– Наконец– то хоть капля уважения. Так что с Блоком?

– Погоди две минуты. А как насчет Дотса и Тинни?

– Мистер Дотс может нам пригодиться. Пулар Синдж не единственная, кто наблюдает за нашим домом. Правда, я пока никого не обнаружил – но лишь потому, что не искал.

Да, братец Релвей уж точно давным-давно ушки навострил и своих шпионов вокруг понасажал.

– Надеюсь, до кровопролития не дойдет.

– Все зависит от того, насколько стороны заинтересованы в поимке Пулар Синдж и Тамы Монтецумы. А! Мисс Пулар набралась храбрости и приближается к двери. Советую принять ее на кухне. Мисс Тейт и мистер Дотс останутся со мной, я их попрошу.

– А Дин?

– Он откроет дверь. Если на порог выйдешь ты, Синдж испугается; ведь она считает, что ты болен.

– Ты все это затеял для того, чтобы завлечь ее?

– Не только. Представь себе гобелен. Пулар Синдж – последняя нить в его вышивке.

– Ты выяснил что-нибудь полезное, пока я был наверху? – Дайте мне пару-тройку фактов, и я вам состряпаю какую угодно версию.

– Достаточно.

– То есть делиться отказываешься?

– Пока в этом нет необходимости. Синдж стоит у двери. Скоро она постучит. Иди на кухню.

– А как же те, кто следит за домом? Разве они ее не заметят, если уже не заметили?

– Пулар Синдж невидима. Ступай на кухню. Притворись больным. Дин! Открой дверь.

Синдж постучала в тот самый миг, когда мы с Дином чуть не столкнулись в коридоре. Интересно, запомнят ли хоть что-нибудь из нашего с ней разговора Морли и Тинни?

– Ни слова. Они жадно общаются с мистером Большая Шишка. Ступай на кухню.

111

Когда в коридоре послышался цокот коготков по деревянному полу, я ссутулился и скорчил самую жалостную гримасу, на какую только был способен. Дин беседовал с нашей гостьей, но и слова, которые он произносил, и строение фраз были не его. Проклятие! Это означает, что всю следующую неделю мне придется выслушивать жалобы на самоуправство Покойника.

– Воспользуйся своим обаянием, Гаррет. Мисс Пулар – штучка значительно более тонкая, нежели я предполагал. Я не могу прочесть ее мысли, оставшись незамеченным.

– И какой тогда от тебя толк? – пробормотал я. – Ни с кем справиться не можешь. Стареешь, что ли?

Дверь распахнулась. Я пригубил чай, представляя, что подношу к губам кружку с пивом.

– Вот и мистер Гаррет, – сказал Дин. – Мистер Гаррет, мой рабочий день давно закончился. Спокойной ночи. Не забудьте запереться.

Я пробурчал что-то невразумительное и повернулся к Синдж.

Что за?.. Передо мной стояла согбенная старушонка, закутанная в лохмотья по моде уличных побирушек. Громадная уродливая шляпенция – узнаю гномью работу – скрывала ее лицо. Старушка опиралась на увесистую клюку. Что ж, отличный способ оправдать крысючью походку.

Интересно, а хвост она куда припрятала?

– Отлично. Ты не перестаешь меня удивлять. Мир будет у твоих ног… когда-нибудь. Чаю хочешь? Или чего другого? Есть пиво.

– Ты меня ждал?

– Нет. Разве что последние пять минут. Садись. – Крысюки могут сидеть по-человечески, хотя и постоянно ерзают от неудобства. – Мои коллеги хотели, чтобы ты навестила меня.

– Так ты не умираешь? Это ловушка? – Ее речь стала заметно лучше. Если не считать шипящих, изъяснялась она приблизительно как Торнада. Во всяком случае, не хуже.

– Нет, я не умираю. Извини, что разочаровал. С другой стороны, это не ловушка. Обещаю, тебя никто и пальцем не тронет. Ловко ты нас обдурила на прошлой неделе.

– Я ошиблась, – прошептала она. – О последствиях не подумала. Нас не научили думать о последствиях.

– Этому никого и нигде не учат, самому приходится науку осваивать. Садись, не бойся.

Она села. Я похлопал ее по плечику, налил ей чаю, пододвинул горшок с медом. Она успела набраться хороших манер, поэтому лезть ложкой в горшок не стала. Я заметил, что рука Синдж дрожит – видимо, с непривычки: крысюки ведь чашками не пользуются.

Признаться, я чувствовал себя слегка виноватым. Она понимала, что ею управляли, а это значило, что ее помыслы известны посторонним. В том числе и из-за меня.

– Зачем ты позвал меня?

Пришлось напомнить, что позвал ее вовсе не я.

– Тама Монтецума, – прибавил я со вздохом. – Мои коллеги полагают, что тебе известно ее местонахождение.