Релвей оставил при Дженорде охранника – на тот маловероятный случай, если Джеррис решит покончить с собой. А сам испарился по дороге к кабинету Блока.
– Краска с Садлером проверять будешь? – спросил капитан.
– Зачем? Ты говоришь, что они никуда не денутся. Этого с меня вполне достаточно. Поправляются хоть?
– К несчастью, да.
– Осторожнее с ними, капитан. И не забудь: на воле хватает тех, кто готов о них позаботиться.
– Я помню. И даже кое-что придумал. – Блок зловеще усмехнулся.
– Хочешь их как наживку использовать? Тогда и братца Дженорда не забудь.
– Его можно вычеркнуть из списка. – Снова зловещий смешок. – Мы их всех поймаем, Гаррет.
– Не сомневаюсь. Надеюсь только, что к тому времени хоть кто-то из моих друзей в живых останется.
– Друзья полезны и мертвыми: они тебе местечко в преисподней приготовят. Знаешь, что тебя там ждет? Бочонок пива в каждом углу и орда распаленных девиц.
– По-твоему, это преисподняя?
– А что, не нравится?
– Да нет, нравится, но я пока туда не хочу.
Блок скривил физиономию.
– Экий ты привередливый.
– Своей дурной славой я обязан исключительно миссис Кардонлос.
Неужели капитан моргнул? Или мне показалось?
– Что дальше делать будешь? – спросил он.
– Вернусь в поместье Норт-Энглиша. Я почти уверен, что лично он тут ни при чем. Хотя меня одурачить несложно… Ты-то как считаешь, он и вправду верит в то, что говорит?
– Я стараюсь не прислушиваться к словам таких личностей. Главное – не что они говорят, а что делают.
– Кстати, ты сказал, что с Холма на тебя давят.
– Подавят и перестанут.
– Выходит, на Холме поддерживают «Клич»?
– Пока он побеждает. Никто не желает болтаться в соседней с Маренго петле, если они в конце концов опростоволосятся.
Приближался час волка – самое холодное, самое жестокое время ночи, когда отчаяние проникает даже в сердца записных храбрецов. Час, когда на улицы высыпают отъявленные негодяи из троллей и огров. В такой час одинокому сыщику, у которого слишком много врагов, не след покидать гостеприимный кров.
– У тебя нет свободной камеры на пару часиков? До рассвета, не дольше?
Солдат спит, служба идет; в эту ночь может случиться что угодно, но я все равно лягу спать, а утром уж поглядим, что там стряслось.
– Есть одна, с твоей фамилией на двери. Шучу. Ложись в моем кабинете. Я спать не собираюсь, мне работать надо. Допрошу кой-кого. – Что такое час волка, Блоку объяснять не требовалось. Самое подходящее время для допроса тех, кто валяется в кандалах на куче грязной соломы, дрожит от холода, обирает с себя вшей и отгоняет крыс.
– Спасибо. Вели, чтоб меня разбудили на рассвете. – Прежде чем он успел отпустить очередную шуточку, я прибавил: – Хочу повидать солнце, пока не помер.
Вот и койка. Я вытянулся во весь рост. Уф! Поспать дважды за ночь – какое блаженство! И самое приятное – ни одной говорящей пернатой твари поблизости.
93
Разбудил меня вовсе не кто-либо из блюдущих закон Блоковых бандюг. Разбудила меня Пулар Синдж. Я чуть не завопил спросонья, честное слово.
– Ты как сюда пробралась?
Она испугалась. Мне пришлось долго ее успокаивать, прежде чем я сумел добиться сколько-нибудь внятного ответа. От испуга она сильно пришептывала, а понимала человеческую речь гораздо хуже прежнего. Ну, некоторое время спустя я выяснил, что она просто вошла в Аль-Хар, следуя за моим запахом. Охранников на дверях не было. Не было, и все.
– А трупов?
– Я не видела.
– Проклятие! Надеюсь, с ними ничего дурного не случилось. – Отсутствие охранников могло означать лишь одно: на тюрьму напали, и все кинулись отражать нападение. Кто напал? И живы ли до сих пор Блок и Релвей? Признаться, бежать узнавать особого желания не было. – А ты зачем пришла? – Я проснулся окончательно, встал и принялся аккуратно подталкивать Синдж к ближайшей двери на улицу. В приступе стратегической гениальности я сообразил, что чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше для нас.
– Релианс приставил нюхачей ко всем, кто следил за тобой. Он считает, что теперь, когда ты оторвался от того, у кого нет запаха, остальные побегут к своим хозяевам. А за тем следила я сама и двое моих друзей. Его можно выследить.
Мы подошли вплотную к двери. Мне почудилось, я различаю в отдалении злобный смешок Блока.
– Каким образом?
– Он не оглядывается. Не замечает тех, кто не человек. Поэтому за ним легко следить. Даже Фенибро хватает ума иногда оборачиваться. Мы следили по очереди. Подменяли друг друга.
– Гм… – Чем дальше, тем в большем долгу у крысюков я оказываюсь. Не нравится мне это, по правде говоря. Рано или поздно должок придется возвращать. И, насколько я знаю Релианса, там и проценты набегут.
На улице было уже достаточно светло. С реки наползал туман. Должно быть, это случается не так чтобы редко, но я обычно в этакую рань не встаю и потому никакого тумана не вижу.
Для некоторых рано – уже поздно. Синдж явно чувствовала себя на свету неуютно, но шагала рядом со мной, излагая в подробностях все, что крысюкам удалось выяснить о моих преследователях. Я был весьма польщен таким интересом к собственной персоне. Мои друзья ухитрялись следить друг за дружкой и при этом узнавать факты, полезные для меня.
За мной не следил разве что Макс Вейдер. Но ему обо всем, что со мной происходит, докладывает Релвей, а уж он-то приставил ко мне целую ораву.
И где он столько народу набрал?
Мысль о том, что он отыскал столько людей, фанатично преданных закону и порядку, пугала ничуть не меньше той, что всякие Маренго Норт-Энглиши и Бондуранты Алтуны с такой легкостью вербуют себе новых приверженцев.
Начинался новый день. Люди потихонечку вываливались на улицы. Многие из них наверняка поддерживали Маренго. Им очевидно не нравилась моя компания.
Человек и крысюк – что у них может быть общего?
По-моему, мужества Синдж надолго не хватит.
А моего?
– Я не могу оставаться, – сказала она.
– Понимаю. Пока не ушла, скажи, пожалуйста, вот что: удалось ли вам найти других без запаха?
– Да. Он пошел прямо туда, где его ждали другие.
– Ага! И где это? И сколько их там было?
– Трое и тот, за которым мы следили. Они говорили на непонятном языке. Близко я подобраться не могла. Они были настороже. Беспокоились.
– Но ты была достаточно близко, чтобы расслышать разговор?
Она торжественно кивнула.
– Мы часто подбираемся ближе, чем думают.
Я приобнял ее за плечи. Синдж едва доставала мне до пояса. Почему-то, когда мы шли, она казалась выше.
– Ты молодец, Синдж! Ты просто умница!
