Жар сумрачной стали

загнутый и острый, как серп, коготь. И попытался воткнуться в меня. То ли я такой ловкий, то ли оборотень неуклюжий… В общем, я увернулся, а он промахнулся.

Чвак! Шмяк! Снова зашипела грудинка. Оборотня подкинуло вверх, он что-то вякнул – и рухнул на пол в позе человека со сломанным позвоночником.

– Пожалуй, пора отступить, – сказал я Морли.

– Умный мальчик. Я составлю тебе компанию.

Я вдруг заметил, что он смотрит вовсе не на оборотня.

– Ты куда пялишься?

– Да так. – Тон был знакомый и означал приблизительно следующее: «Есть у меня одна мысль, ее проверить не мешает». Я огляделся.

Блок с Релвеем расставляли своих подчиненных у каждой двери. Тинни и остальные девицы по- прежнему находились на балконе. Маренго куда-то испарился, зато к дамам присоединились два верзилы- грузчика. Макс, Гилби и Тай стояли у подножия лестницы и озабоченно поглядывали на оборотня – а ну как ему вздумается перенести внимание на кого-то из гостей женского пола. Признаться, я и сам был бы не прочь отвлечься…

Ладно, дело прежде всего. Я подковылял к Дженорду, морщась от боли в ноге, которую ушиб, когда падал на пол.

– И теперь тебе нечего мне сказать?

Судя по всему, он вознамерился молчать до скончания времен.

– Дураком родился, дураком и помрешь… Ну что еще?

На сей раз громыхнуло в кухне. Я узнал голос Нейрсы Бинтор, весьма чем-то раздраженной. Неужто Синдж?.. Нет, вон она, у двери в столовую, в двух шагах от Релвея: дрожит, как осиновый лист, на меня посматривает, будто прощения просит, что вовремя оборотня не засекла.

Продолжая оглядываться, Морли спросил:

– Хочешь плохую новость?

– Нет. Хорошую хочу, для разнообразия. Ну?

– Садлер с Краском удрали.

Бац!

– Это у тебя шутки такие?

Место на скамье и вправду пустовало, только кандалы валялись. Как они ухитрились? Конечно, все вытаращились на оборотня, но… Я ринулся к Релвею.

– Объясни мне, пожалуйста, как Садлер и Краск могли исчезнуть на глазах у сотни человек.

– Что? Никак не могли! Ключ у меня… – Рука, тщетно пошарив в кармане, выскользнула наружу. – Ничего не понимаю. – Впервые в жизни я видел растерянного Релвея. Поучительное зрелище. – Кто-то залез ко мне в карман. – Он зарычал на подчиненных, запамятовав на мгновение, что не собирался являть себя публике.

Я направился к Пулар Синдж.

– Ты молодец, Синдж. Не расстраивайся, всюду поспеть невозможно. Оборотни поняли, что ты их унюхиваешь, и старались тебе не попадаться, только и всего. С тобой все в порядке? Работать можешь? Боюсь, снова придется выслеживать тех двух злыдней…

– Не придется, – сказал у меня из-за спины Морли. – Она их отпустила, чтобы ловушку захлопнуть.

Чего? В этот миг опять раздался чвак и опять зашипела грудинка. Те, чьей обязанностью было следить за оборотнем, отвлеклись и дружно уставились на меня. А оборотень словно того и ждал. Он вскочил и кинулся к своим родичам, на бегу превращая лапы в громадные ножницы, способные резать серебро. Похоже, чары ослабели. Понадобилось два залпа, чтоб утихомирить этого шустрика.

– Наверняка за всем стоит кто-то, кто знает меня достаточно хорошо, чтобы понять… – Естественно. Тот же таинственный некто, который руководит Волками и Черными Драконами. Тот же, кто преследовал меня, когда я еще даже не вляпался в эту катавасию. Но кто конкретно? Я окинул взглядом толпу. Здесь были все. В той или иной мере причастные к делу, не считая Краска с Садлером. Впрочем, они – пешки. Из присутствующих более всего на роль кукловода подходил Маренго. Как и утверждал старший из Волков.

Быть может, в Норт-Энглише пропадает замечательный актер. С тех пор, как его ранили, он ведет себя странно – мягко выражаясь. Поневоле заподозришь.

104

Секундочку! А как насчет моего сурового приятеля, лейтенанта Нагита? Чем не подходящая кандидатура? Возможно, он чувствовал себя недооцененным… Но тут мне вспомнились слова Нагита. В свое время я не придал им значения, но теперь…

Комок ярких перьев с лета бухнулся мне на плечо.

– Какого!..

– Не будь таким тупоумным, Гаррет. Не будь таким слепым.

Гости вылупились на меня. По счастью, обо всем сразу догадался один Морли Дотс. Он повернулся, поглядел на громадную бочку и проговорил:

– Ах ты, ублюдок. – Потом оскалил в усмешке свои белоснежные зубы. – Ты достойный ученик, Гаррет. Лучший из всех, кто у меня был.

Я не стал отвечать, вместо этого сказал попугаю:

– Я не нарочно. Просто не сразу сообразил. Эй, Блок! Капитан Блок! – Он был неподалеку, так что вопить на всю залу не пришлось. – Ищите женщину. Племянницу. Монтецуму. Это она за всем стоит.

Болван ты, Гаррет! Полный идиот! И куда только твои глаза глядели? Понятно, куда, все на изгибы да на округлости. Разве можно заподозрить в чем-то женщину с такими формами? Если б ей и с тобой повезло, ты бы кончил ничуть не лучше Джерриса Дженорда. Или вообще оказался бы трупом.

Откуда она знает Садлера и Краска? Верно, спуталась с ними еще до того, как пристроилась к Маренго.

Может, они вместе росли.

Стоило мне подумать о Маренго, как он вновь показался на виду. Расхабрился. Он открыл рот, но сказать ничего не сказал.

Мистер Нагит обронил как-то, что эта женщина и пальцем не шевельнет, пока ее не подмаслишь. У Маренго, разумеется, нашлось, чем подмаслить. И она прилагала все усилия, чтоб его интерес к ней не иссяк никогда. Кому охота, покатавшись в масле, снова на бобы садиться? Впрочем, будучи дамочкой взрослой и толковой, она наверняка понимала, что рано или поздно лафа закончится.

Тама Монтецума – вот еще одна, если не главная, причина, по которой Норт-Энглиш стал не в состоянии содержать свое движение. С ее повадками, с ее претензиями даже его денег на все было недостаточно.

Едва я примирился с мыслью, что роскошная мисс Монтецума может быть злодейкой, передо мной открылись необозримые просторы. Словно зазвучали фанфары, возвещая о приходе Слави Дуралейника. Я был уверен, что он каким-то образом связан с оборотнями. И надеялся, что сумею слухами о предстоящем в доме Макса Вейдера сборище заманить его на свою вечеринку. Вполне вероятно, он таки пришел, замаскированный, как разведчик в глубоком тылу врага. Но никакая маскировка ему не поможет, подойди он на десяток шагов к той большой бочке.

Вероятно, Дуралейник запустил свои когти в Таму, едва Братство Волка связалось с Черными Драконами. Как она вертела Волками, теперь ясно: выдавала себя за посредницу между ними и Маренго. Я спросил у Волков, так ли это, и они дружно подтвердили мою догадку.

Тама желала богатства. У нее самой не было ничего, не считая внешности. Оборотням требовалась пивоварня. В обмен они могли предложить разве что свою способность к перевоплощениям. Слави Дуралейник хотел… Чего? Откуда он родом и чего добивается, всегда оставалось загадкой. Даже мой напарник, для которого изучение Дуралейника превратилось в хобби, – даже он утратил всякое представление о целях этого хитрюги. А весь остальной мир знал лишь то, что Дуралейник идет собственной дорогой и может оказаться настоящей занозой в заднице, если попробовать ему помешать.

Просторы расширились, но вопросы остались. И много вопросов. Как Тама заставила оборотней напасть на Маренго? Кому помешали главари Вольных Сообществ? Или это был спектакль для отвода глаз? Где сейчас Слави Дуралейник? Почему он не пришел сюда? Из-за Перилоса Спайта? Или почуял западню? И где