отповедью.
– Все, прекрати базар!
– Вот-вот, ты уже его словами разговариваешь! А твой непогрешимый в твое отсутствие телок приводит. Я бы за подобное…
– А я – нет! – отрезала Коваль, хотя ей было очень неприятно, что Розан в курсе событий. – Ладно, пойду одеваться.
Через час они уже подъезжали к «Роще». Давно Коваль не была здесь, просто нужды не было. Это место сделалось для нее чем-то вроде «рабочего кабинета» – тут она разбирала все вопросы, решение которых бывало сопряжено с применением силы.
– Слушай, Серега, а может, продать мой коттедж, а? – внезапно спросила Марина, глядя на соседний участок, где возвышался двухэтажный кирпичный особняк, в котором она жила до замужества.
– Ага, – хмыкнул Серега, – а убегать потом от своего муженька куда будешь?
– Я не собираюсь убегать, с чего ты взял?
– Ой, да ладно! А то я не помню, как ты, чуть что, сюда летишь!
– Ты опять за свое?
– Нет, на сей раз – за твое! Горничная там убирает раз в неделю, охрана моя приглядывает – никаких проблем. Не продавай, что он – есть просит?
– Не просит, – согласилась она, – но содержать-то его тоже не три рубля стоит.
– Смотри-ка, наша Коваль о деньгах вспомнила! – поддел Розан. – Проблемы материального свойства?
– Отстань, а? Я с тобой советуюсь, а ты все в цирк превратил! Пошли к коммерсу, там про деньги и пообщаемся.
Ради приезда хозяйки проштрафившегося ресторатора вывели из подвала и приковали наручником к батарее в прихожей розановского коттеджа. На Марину смотрел, не отрываясь, светловолосый мужчина примерно одних с ней лет, одетый в мятый серый костюм.
– Вы хоть наручник-то отстегиваете иногда? – поинтересовалась она у Розана, разглядывая пленника.
– Да, Марина Викторовна, – отозвался тот, начиная играть по правилам – Коваль уже не была подругой, она была боссом, с которым разговаривают соответственно.
– Ну что, уважаемый? – обратилась Коваль к сидящему на полу мужчине. – Так дела не делают, правда? Я четко исполняю свою часть уговора, и у тебя нет проблем, ведь так? А что делаешь ты? Пытаешься кинуть меня? Это, поверь, еще никому не удавалось, и ты тоже не будешь первопроходцем в этом неблагодарном деле. С сегодняшнего дня ты будешь платить мне не десятку, а двадцатку «зелени» за свою попытку меня надуть, а за косяк с Азаматом – отдашь еще сто штук. Будем считать это компенсацией за моральный вред, да?
– У меня такой суммы нет, – отрезал наглый коммерс, глядя на нее.
– И я при чем здесь? Я ведь не спросила, есть ли у тебя эти деньги, я сказала, что ты мне их ОТДАШЬ. Уловил разницу?
– Разницу-то я уловил, но взять мне их негде.
– Вот только не надо давить мне на жалость, – скривилась Марина, устав от бесполезного разговора, окончание которого ей и так было известно, – разыгрывает он мне тут бедного сироту! Твой ресторан приносит очень неплохую прибыль, поэтому у тебя должна быть заначка, вы, уроды, всегда на черный день держите, я знаю. Ну так твой черный день наступил – чернее не бывает.
– Если я отдам эти деньги, где гарантия, что вы меня выпустите, а не прихлопнете? – спросил, облизывая пересохшие губы, мужчина.
– Ты еще способен торговаться со мной? Не сто, а сто пятьдесят! – отрезала Коваль, разворачиваясь и направляясь к двери. – Срок – сутки, время пошло. С тобой поедут мои мальчики, мутить не советую. Розан, отправь с ним дроздовских, – кинула она Сереге.
– Понял, Марина Викторовна.
Оказавшись на свежем воздухе, Марина с наслаждением закурила, жмурясь от слепящего глаза снега.
– Коваль, ты серьезно про сто пятьдесят сказала? А вдруг не отдаст? – с сомнением спросил Розан, набрасывая ей на голову капюшон шубы.
– Куда ему деваться, отдаст, и платить двадцатку тоже будет, не рыпнется. Будет думать в другой раз, как и что.
– Не боишься, что к Азамату за подмогой кинется?
– Пусть.
– Опять подставляешься?
– Ой, да брось ты! Лучше вот что скажи мне – деньги из «Золотого орла» не нашлись, конечно?
– Почему? Нашлись.
– А чего молчим?
– Не спрашиваешь, – перемял плечищами Розан. – У управляющего и нашлись – этот урод решил под шумок погреться, ну и притырил кассу. А когда ты его припугнула, вернул, чтоб не подавиться.
– Ты его наказал?
– А то! Девять дней справили уже.
– Молодец, – похвалила Марина, чмокнув его в лысину и оставив на ней отпечаток бордовой помады, – соображаешь, когда захочешь. Поехала я домой, а то Егор вернется, а меня нет.
– Огорчению его предела не будет! – пробормотал Серега.
Не успела Коваль попасть домой раньше Егора: он уже сидел в каминной, читая какие-то документы, и при ее появлении вопросительно уставился в лицо.
– Что? – спокойно спросила Марина.
– Где ты была?
– Дела у меня были.
– Какие?
– Егор, что за допрос? – поморщилась Коваль, пытаясь стянуть с ноги сапог, но узкое голенище без замка никак не хотело поддаваться, и тогда муж, присев перед ней, помог. Глядя снизу вверх, он повторил:
– Так что за дела?
Марине не очень хотелось посвящать его в свои проблемы, она же прекрасно помнила, чем заканчиваются подобные разговоры, поэтому уклончиво сказала:
– Да так, «подкрышный» денег задолжал, выбивали.
– Опять сама? – укоризненно покачал головой Егор. – Ведь обещала мне!
– Я и пальцем его не тронула, клянусь.
– Согласился добровольно? – недоверчиво усмехнулся он.
– Ну, не то чтобы уж совсем добровольно, – признала жена, проходя в каминную и опускаясь в мягкое кресло, – но обошлись без применения физической силы.
– Понятно, – вздохнул муж. – Идем ужинать, я тебя ждал.
За ужином он вдруг вспомнил, что оставил в офисе контракт, который завтра утром должен будет подписывать, а прочитать так и не удосужился.
– Давай пошлем кого-нибудь из пацанов, – предложила Марина, но Егор отрицательно покачал головой:
– Детка, ты ведь знаешь, что все бумаги я храню в сейфе, а шифр не доверю никому. Не волнуйся, я быстро, соскучиться не успеешь, – он поцеловал ее, и Коваль прижалась к его щеке носом, вдыхая аромат туалетной воды и чувствуя, что через минуту Малыш не поедет уже ни за каким контрактом, а понесет ее в спальню. С усилием оторвавшись от жены, он произнес: – Постарайся не растерять это настроение за пару часов, хорошо, детка? Я вернусь, и мы продолжим.
Не успел уехать Егор, как явился Розан с таким довольным лицом, словно выиграл в лотерею.
– Чего цветешь? – поинтересовалась Марина, предлагая ему кофе.
– Ты гений, Коваль, этот урод отдал все до копейки – сто семьдесят тысяч грин, как с куста!
