– Малыш, я устал ждать! – напомнил о себе Хохол, взведя курок. – Ну? – и Егор протянул ее телохранителю, бросив негромко:
– Я приеду, и мы поговорим обо всем спокойно!
– Ты сам сказал – это уже было однажды, поэтому подумай, буду ли я говорить с тобой и найдешь ли ты меня вообще, – посоветовала Коваль, у которой на самом деле сердце разрывалось от всего происходящего.
– Не смей даже пробовать! – заорал Егор. – Я говорил тебе неоднократно, что найду и верну!
– У-у, как ты заговорил! – протянула Марина. – Это ей вот, – она кивнула в сторону притихшей девчонки, – ты будешь угрожать и приказывать, а мне – нет, потому что я – это я. А ты опять напутал что- то. Чао, дорогой!
Хохол двинул плечом в дверь, она отлетела в сторону, и покинул здание, оставив некогда любимого мужа Коваль в полном недоумении.
– Ты железная девка, который раз говорю! – восхитился Хохол, усаживаясь вместе с Мариной в джип, и тут «железная» Наковальня дала трещину, зарыдав в голос, как баба в русской деревне. Он даже растерялся сначала, глядя на реки слез, текущих по ее бледному лицу, а потом прижал к себе и стал укачивать, как маленькую: – Ты поплачь, поплачь, нельзя в себе все носить, крышу сорвет.
Коваль всласть порыдала на его широкой груди, а потом решила вдруг пуститься во все тяжкие, насколько это возможно в ее ситуации.
– Едем к Виолке! – приказала она, вытирая слезы ладонью.
– В магазин?
– Да, а потом напросимся в гости. Сейчас напьюсь, как биндюжник, до отключки! – мечтательно сообщила Марина удивленному таким перепадом настроения Хохлу.
– Может, отложишь пока?
– Ты боишься, что я начну соблазнять тебя? Расслабься, я в таком нетоварном состоянии, что даже извращенца вряд ли заведу!
– Прекрати! Если ты захочешь, я не откажусь, ты это знаешь. Позови только…
– Не надо, Женька, ничего не будет у нас, – она улыбнулась и потрепала его по волосам. – У нас с тобой больше, чем секс.
– Я хочу тебя от этого не меньше.
– Прекрати!
– Как скажешь.
Веткин магазин находился почти в центре города, в маленьком старом особнячке, который она выкупила и отремонтировала за то время, пока Коваль отлеживалась в больнице. Прямо с порога чувствовалось, что хозяйка знает и любит то, чем занимается, – все эти штучки-дрючки были расставлены с таким пониманием, так уместно, что сразу вызывали желание узнать, что, для чего и отчего. Фарфоровые феи луны, слоники, черепашки, кролики, трехлапые жабы и медные монетки возбуждали интерес даже у Марины, абсолютно равнодушной к такого рода игрушкам и прагматичной до мозга костей. Хотелось все потрогать, подержать в руках, просто разглядеть и полюбоваться.
Едва они вошли, над головами мелодично зазвенели колокольчики – «музыка ветра», и сама Ветка, одетая в красное платье из расписанного вручную шелка, выбежала из-за прилавка и бросилась навстречу:
– Господи, Коваль, сердце мое! Как же я соскучилась! – Она поцеловала подругу в щеку, и та, потрепав ее по волосам, улыбнулась:
– А сама так и не приехала ни разу!
– Ты ведь знаешь, на меня столько дел навалилось с этим магазином! – начала оправдываться Ветка. – То налоговая, то пожарники – жуть, и всем дай! Хорошо еще, что с «крышевыми» проблем нет, тебе спасибо!
– Ты ведь Ворону платишь, а я с ним в хороших отношениях. Хохол, не стой столбом, посади меня куда-нибудь! – велела Марина, и телохранитель буркнул Ветке:
– Стул дай, чего смотришь!
Ветка смерила его презрительным взглядом, но стул принесла:
– Ты, Хохол, как я погляжу, обурел совсем – хамишь мне, а ведь если бы не я…
– И что бы было? – поинтересовался он, насмешливо глядя на бывшую хозяйку.
– Да ты бы к ней даже пальцем не прикоснулся, вот что было бы! – отпарировала Ветка. – Маринка, чай будешь?
– Да я не только чаю бы накатила, – честно призналась она. – Я вообще хочу нагло к тебе в гости напроситься, а если не прогонишь, то и с ночевкой.
– О-па! – растерянно протянула подруга. – Что произошло?
– Ты скажи – пустишь больную женщину на ночлег вместе с охранником? – не отставала Коваль, и Ветка радостно закивала:
– О чем спрашиваешь! И дом мой посмотришь заодно. И вообще, хоть жить переезжай, ты ведь знаешь, я только за!
– Хохол, у тебя появилась конкурентка! – со смехом сообщила Марина своему телохранителю, и тот поморщился недовольно, осведомленный о слабости Марининой подруги к ее персоне. – Расслабься, я же пошутила, дорогой, – добавила она тихо, и его рука легла на ее плечо.
Ветка тем временем лихорадочно металась по магазину, собираясь закрывать, потом вдруг схватила с полки парочку симпатичных кроликов и бросила подруге:
– Держи! Это тебе, чтобы с мужиками проблем не было!
Коваль захохотала, вслед за ней закатился Хохол:
– Ну, ты даешь! Это у нее-то проблемы с мужиками? Богатая фантазия у тебя!
И Марина поддержала:
– Я, Ветка, сама могу с кем-нибудь пару кроликов изобразить, вон хоть с Хохлом, да, дорогой?
Он промолчал, ухмыльнувшись, хотя в душе был не только согласен, но и надеялся, что так оно и будет. Как знать…
В машине Хохол держал Коваль за руку, перебирая пальцы, как влюбленный подросток на лавочке в темном скверике. Марина посмотрела на его сжатые челюсти, на прищуренные глаза и подумала, что в нем, видимо, как и в ней самой, борются два чувства – долг и желание. В ее случае долг заменяла ничем не вытравливаемая любовь к Егору, ничто не могло убить этого чувства, даже его связь с молоденькой соской. «Почему я такая? Я не могу без него, он нужен мне как воздух, я ведь даже дышать без него не смогу. Странная штука – любовь…»
Веточка оказалась девушкой прагматичной и грамотной, даром что ведьма. Деньгами, доставшимися от Строгача, распорядилась с толком. Квартиру себе купила пятикомнатную, совсем недалеко от магазина, в элитной новостройке, ремонт сделала в рекордные сроки, и было у нее по-прежнему уютно, совсем как в ее бывшем коттедже. Марину ее жилье всегда успокаивало и расслабляло, она любила бывать у Ветки в гостях. Сидя в гостиной, оклеенной зелеными обоями, в зеленом же кресле, Коваль пила текилу и рассказывала подруге о своем дневном разговоре с мужем.
– Я не понимаю, Ветка, почему не могу разозлиться на него и уйти, ведь я ничем и никак от него не завишу, – говорила она, заедая текилу лимоном. – Казалось бы, человек в который раз меня предал, да еще в такой момент, когда я в нем особенно нуждаюсь! Так и свали от него со спокойной совестью! Нет, я не могу, не могу! Черт, как глупо все, как неправильно! Что делать теперь, ума не приложу! – Марина почувствовала, что сейчас опять начнет плакать, схватила сигарету дрожащей рукой, защелкала зажигалкой, но ничего не получалось, и тогда Хохол, осторожно разжав пальцы, отнял ее и поднес к кончику сигареты:
– Успокойся, не надо.
– С чего ты взял, что я волнуюсь? – огрызнулась Коваль, сделав затяжку. – Какие волнения, просто рушится семейная жизнь, да и все! Ты-то, конечно, надеешься, что тебе от этого только выгода, возможно, ты и прав, возможно, тебе и отломится, даже наверняка, ты меня неплохо знаешь и прекрасно понимаешь, что в подобной ситуации Коваль платит той же денежкой, а с кем, как не с тобой! Вернее, кто, кроме тебя, теперь позарится на мои останки!
