вновь, не сговариваясь рыцарь и эльф, прикрывая собой Нику, сменяя друг друга, отбивали атаки, носившейся над ними ведьмы. Потом, так же слаженно сменив оборону, сами атаковали ее.
То Дорган, то Риган выступая вперед ударами оружия теснили Лаодран, визжащую, шипящую, уворачивающуюся от них, не давая ей ни минуты передышки. Она уходила с такой ловкостью, что никто из них так и не смог зацепить ее своим клинком. В какой-то миг после короткой яростной схватки, противники были вынуждены разойтись. Лаодран, паря над камином в противоположном конце зала, прошипела:
— Отдайте мне ее…
— Лаодран, это не Фиселла, — вышел вперед Дорган. — Она не нужна тебе.
— Нужна! Ее сердце обещано мне, остальное получит демон Бездны!
Дорган сжал зубы.
— Нет. Не получит, — процедил он. — Я назвал твое имя и вызываю тебя на поединок. Ты обязана принять мой вызов.
— Не-ет… — хрипло протянула ведьма, вытянув скрюченный палец в сторону Ники, — Она назвала его прежде тебя. Ты не успел, дух Подземья. Я призвала тебя. Почему ты помогаешь ей, а не мне? — ведьма медленно подлетала к нему.
— Она не будет биться с тобой, — твердо сказал Дорган.
— Я вырву ее сердце! — свистящим шепотом пообещала ему Лаодран, и вдруг обойдя Доргана, кинулась к Нике.
Сэр Риган бросился ей наперерез, а эльф напал на ее с боку, взбежав на стену и с силой оттолкнувшись от нее, вновь сбил ведьму с ее цели, на лету рубанув по ней саблями, но добился лишь того, что клинки обкорнали подол ее роскошного платья. Она, взмыла вверх и опустилась вниз, ловко увернувшись от напавшего на нее сэра Ригана. И опять рыцарь и эльф слаженно атаковали ее, пытаясь достать своими клинками. Ведьма, забыв о Нике, верткая словно змея, только успевала ускользать от них.
Как ни горько было, но Нике пришлось признать то, что Лаодран ничего не скажет ей о Зуффе и, стало быть последняя ниточка поисков, ведущая к нему, утеряна. Ника рассердилась. Раз ведьма не желает договариваться с ней, то и она открывает против нее военные действия. К тому же эльф и рыцарь уже замаялись ловить ее по всему огромному пиршественному залу.
Подбежав к столу, Ника пронзительно свистнула так, как когда-то учили ее свистеть ребята во дворе. И когда Лаодран невольно оглянулась, ей в лицо вдруг прилетела тяжелая глиняная кружка, впечатавшись в ее маленькую лысую головку. Издав хриплый клекот, подбитая ведьма, рухнула вниз.
Сэр Риган щелкнул пальцами, выражая свое восхищение от столь меткого броска, а Дорган невольно улыбнулся. Но едва взгляды мужчин встретились, как у обоих враз испортилось настроение. Однако бестия слишком быстро пришла в себя, и вот уже она снова взмывала вверх, откуда ее с трудом можно было достать, и неизвестно сколько бы продолжалась эта схватка, если бы положение не спасло, вновь появившееся лицо.
Двери, запертые магией Лаодран, вдруг распахнулись и в зал, с лаем, влетел пес. Примерившись он подпрыгнул, ухватив поднимающуюся ведьму за подол платья и принялся, рыча, трепать его с такой яростью, что изысканные одежды Элеонор поддались и слетели с Лаодран, свалившись на пса кучей тряпья. С рычанием и лаем барахтаясь в них, пес пытался сбросить с себя тряпки, но только еще больше запутывался в них.
Теперь на Лаодран болтался, так хорошо знакомый Нике, балахон. Уже не мешкая, Дорган и сэр Риган напали на нее с двух сторон. Сабли эльфа замелькали с такой изумительной быстротой, что ошеломленная ведьма прянула от него, чтобы не попасться под мелькавшие острые клинки и напоролась на меч сэра Ригана, зашедшего к ней сзади.
Изрубленное уродливое тельце Лаодран, шлепнулось на каменные плиты пола, заливая их мутной кровью. Все было кончено.
Пес все еще барахтался под тяжелым бархатом платья Элеонор, не в силах выбраться из-под него. Дорган повернулся было к Нике, как дорогу ему заступил сэр Риган.
— Что ты, как назойливый нищий, вяжешься к ней, эльф?
— Отойди, — сухо бросил ему Дорган.
Начавшаяся перепалка была прервана двумя обстоятельствами, заставившее мужчин, отвлечься друг от друга. Над тем, что осталось от Лаодран, шевельнулась и поднялась ее тень, вбирая в себя раскиданную, изрубленную плоть. Одновременно с этим отвратительным колдовским воскрешением ведьмы, в стороне произошло другое событие.
Одежда, накрывшая пса, начала вздыматься, приподнимаясь все выше и раздаваясь в размерах, пока под нею не обозначилось нечто, что было много крупнее пса. Стали видны руки и ноги, стоявшего на четвереньках человека. Вот он вскочил на ноги, нетерпеливо сбрасывая с себя тряпье Элеонор.
— Что вы стоите?! Р-ав..! — закричал взъерошенный с торчащими в разные стороны волосами и всклокоченной бородой Гермини. — Думаете легко приходиться Боргу в винном погребе?!
Выкрикнув эти странные слова, он вытянул руки к ведьме и выпустил в нее из раскрытых ладоней вязкую струю, оплетшую тщедушное тельце Лаодран в кокон. Дорган повернулся к сэру Ригану который с сочувствием и грустным удивлением взирал на чудаковатого чародея. Но удивляться превращению пса в Гермини времени не было.
— Где погреб? — коротко спросил его Дорган.
Сэр Риган отвел взгляд от чародея занятого Лаодран, которую уже полностью запеленал в кокон, и направился к выходу из зала.
— Останься здесь, — приказал Дорган Нике и кивнул на Сайкса. — Займись им.
Сам же поспешил за рыцарем, уже скрывшимся в распахнутых дверях залы.
— Ты, уверен, что те путы, которые наложил на ведьму этот чудаковатый оборотень, смогут удержать ее? — на ходу, с беспокойством спросил сэр Риган, не оборачиваясь к своему собеседнику, уверенный, что темный эльф следует за ним.
— Он чудак, — ответил Дорган, — но, что делать знает. Лаодран не посмеет разорвать паутину — священный символ Ллос.
— Что нас ждет в погребе? — деловито поинтересовался сэр Риган, торопливо шагая по гулкому коридору к кухне.
— Лаодран устроила там жертвенный алтарь во имя Ллос на который приносила жертву — сердца людей. Будь готов. Лаодран призвала Ллос в Репрок.
— Во имя святых мучеников! Мы сможем остановить ее?
— Ллос не богиня, как почитает ее мой народ, а всего лишь один из демонов Бездны. Но достаточно сильный демон. Боюсь ни мы, ни даже Гермини не сможем загнать ее обратно.
Они почти перешли на бег.
— Что здесь понадобилось твоему паучьему демону? — отрывисто спросил сэр Риган, входя в опустевшую кухню.
Огонь в очаге догорал. Котлы, сковороды, кастрюли были брошены где попало. Видимо кухонная прислуга все побросала, спеша спастись из проклятого замка.
— Сам подумай! Для чего Лаодран поселилась в Репрок, убив жену барона? Зачем-то она, выследив Нику, выманила ее из обители сюда? Свяжи все это с появлением здесь Ллос.
Внимательно слушавший эльфа рыцарь, покачал головой.
— Дело в Нике, — с тихим отчаянием пробормотал он. — Лаодран пообещала ее Ллос?
Дорган кивнул. Пол под их ногами дрогнул и рыцарь тихо выругался.
Они бегом миновали кухню, вошли в низкую дверь кладовой и по узкой крутой лестнице спустились в подвал. Здесь лежали мешки с мукой, висели окорока, в бочках хранился мед. Вкусно пахло копченостями и пряностями. Мимо полок уставленными головками сыра, рыцарь и эльф прошли к пролому в стене, что зиял из-за сдвинутой в сторону бочки с мочеными яблоками. Оттуда шел бледный пульсирующий свет и слышалось неясное бормотание.
Оба, низко согнувшись, прошли в пролом, оказавшись в потайном помещении, похожим на темницу, в которой когда-то, кого-то замуровали. Сейчас пожелтевшие кости этого бедолаги, были безжалостно свалены в углу в кучу, а выбеленный череп висел на вбитом медном гвозде, над тремя сердцами, лежащими
