Почему Юра пришел к нему, а не к Мише? Потому что подонку Юре он ближе, чем Миша. Печально, но факт. Они оба видят только одну сторону жизни. Разница в том, что Юра ее принимает, а он, Славка, нет.
Результатом этих размышлений была встреча, на этот раз у Миши. Славка и Генка просто пришли к нему. Никакого объяснения не потребовалось. Они были и остались друзьями, ничто не могло их разъединить. Они снова вместе, снова занимаются одним делом – этого достаточно.
– Юрка зря не появится, – сказал Миша, – только беспокоится он за себя.
– Может быть, его Навроцкий подослал, – сказал Генка.
– Он на грани откровенности, – сказал Славка.
– Но как заставить его говорить?
– Сказать Свиридову, – предложил Генка, – пусть вызовет.
– Я пробовал давать Свиридову советы, – сказал Миша, – он меня быстро наладил… Нужно, чтобы Юра сам пришел к нему.
– Разве его уговоришь?
Раздался звонок, кто-то вошел в квартиру, постучал в Мишину комнату.
– Войдите! – крикнул Миша.
Открылась дверь, и на пороге появился Юра, оглядел всех.
– Привет!
– Привет!
– Все в сборе, – сказал Юра, – вот и прекрасно. Я давно ждал случая, когда вы будете вместе. У меня есть кое-что вам рассказать.
40
После показаний Юры, следователь Свиридов, расхаживая по кабинету, говорил Мише:
– В чем была неясность? Шаринец – мелкий карманный воришка, и связан он с карманниками высшего класса – маравихерами. Воры придерживаются своей специальности, совершенствуются, достигают виртуозности. Было сомнительно, что профессиональные маравихеры пытались ограбить квартиру, – у них не бывает даже отмычек. Юра выкрал ключи – все встает на свое место. Ключи были вручены Шаринцу…
– Они были у Навроцкого час полтора, не больше, – заметил Миша.
– Вполне достаточно, чтобы в любой слесарной мастерской изготовили такие же. Итак, Навроцкий вручил ключи Шаринцу. Но в чем была его задача, пока неясно. Выкрасть документы? Они Навроцкому не нужны – товар отправлен и проверить ничего нельзя. Убить Зимина? Совсем нелепо, бессмысленно. Ладно! Разыщи своих мальчишек и тащи их ко мне. И побыстрее!
Через час Миша был у Свиридова со Шнырой и Паштетом.
Свиридов указал Паштету на стул у стены.
– Посиди в сторонке, а ты, Леня Панфилов, сядь возле меня и отвечай.
Свиридов разложил на столе фотографии.
– Ты бы узнал человека, с которым Шаринец вышел из пивной?
– Узнал бы, пожалуй…
– Есть он здесь?
Шныра просмотрел фотографии, указал пальцем на одну:
– Думаю, этот.
– Точно?
Шныра еще раз просмотрел фотографии.
– Думаю, он.
– Еще кого-нибудь из этих ты видел?
– Нет.
– Посмотри как следует, подумай, вспомни!
Шныра еще раз посмотрел фотографии.
– Нет.
– Сядь на место Паштета, а ты, Паштет, сядь сюда.
Шныра и Паштет поменялись местами. Свиридов смешал фотографии, разложил их в другом порядке.
– Покажи, с кем Шаринец вышел из «Гротеска».
Паштет показал на того же, на кого показывал и Шныра.
– Кого еще из этих людей ты видел?
Паштет показал еще на пожилого человека, несколько обрюзглого, с тяжелым взглядом.
– Вот этого.
– Когда? Вчера? Позавчера?
– Раньше.
– Где?
– Во дворе, где пустые бутылки принимают.
– Он бутылки сдавал?
– Нет, проходил через двор. Пивная рядом со складом, в заборе проход… Я его раза два видел.
Свиридов подозвал Шныру, показал фотографию.
– А ты его видел?
– Нет, не помню.
– Он видел, а ты не видел?
– Шныра старика заговаривал, – объяснил Паштет, – а я в очереди стоял, по сторонам смотрел, вот и видел.
– Ладно! – Свиридов собрал со стола фотографии, положил в ящик. – Обождите в коридоре, ребята, а ты, Миша, задержись.
Шныра и Паштет вышли.
– Я верю этим ребятам, – сказал Свиридов, – и все же просьба: сегодня они ни с кем не входят в контакт, никому не рассказывают, что были у меня и опознали этих людей.
– Будете брать? – догадался Миша.
– Возможно. Займи ребят чем-нибудь, держи их при себе, не спускай с них глаз.
– Я предпочел бы участвовать в другом деле.
– Это исключено. Может не обойтись без стрельбы.
– Тем более хотелось бы.
– Я не успею оформить твое участие. Зато обещаю, что ты будешь присутствовать на их допросе, большего не могу.
41
Прямо от Свиридова Миша увел Шныру и Паштета в цирк.
Трибуны были пусты, на манеже тренировались артисты.
– Посмотрите, вам будет интересно, – сказала Эллен.
Она усадила в первом ряду Шныру и Паштета, а сама с Мишей села поодаль.
– Ты не узнала насчет ребят? – спросил Миша.
– Я говорила… Но поздно. В цирке начинают с трех четырех лет.
– Не все вырастают в цирковой семье.
– Наша работа сложнее, чем ты себе это представляешь…
