– Если вам пока не нужна моя помощь…
Ну если только помочь выброситься из окна, подтолкнуть… Или же пристрелить. Кэролайн улыбнулась, надеясь, что эти мысли не отразились на ее лице.
– Нет, Дора, пока не нужна.
– Тогда я пойду надену чистый передник и воротничок. Чтобы вам не было за меня стыдно.
Как только горничная удалилась, Кэролайн глубоко вдохнула и медленно-медленно выпустила воздух обратно. Затем, собрав всю решимость, пересекла свою комнату и прошла через две смежные гостиные. Как обычно, двери в спальню Дрейтона были распахнуты.
Войдя, она обнаружила его стоящим у шкафа. На нем была лишь белая накрахмаленная сорочка да еще влажное полотенце, обернутое вокруг бедер. С усмешкой он взирал на пару костюмов, которые держал в руках.
– Я как раз собирался, с тобой проконсультироваться. Какой лучше надеть: черный или этот, пурпурный?
– Не пурпурный, а темно-фиолетовый, – поправила Кэролайн, присаживаясь на край кровати.
Дрейтон повесил черный костюм обратно в шкаф.
– Ну, если таково твое предпочтение, тогда в него и облачусь.
Поскольку оба костюма были, великолепны, Кэролайн лишь молча улыбнулась и стала смотреть, как Дрейтон одевается.
Конечно, наблюдать за тем, как он раздевается, было бы гораздо увлекательнее, и все же она с удовольствием полюбовалась игрой его мускулов, по мере того как они скрывались под одеждой.
Интересно, в котором часу их гости будут ложиться спать? Ведь в трактате о правилах этикета говорится, что хорошая хозяйка должна удаляться в свои покои самой последней, с тем чтобы всегда быть готовой удовлетворить малейшие потребности и прихоти гостей. То есть вынуждена оставаться на ногах до тех пор, пока все не угомонятся. И только серьезное недомогание может освободить ее от данной обязанности. Дотронувшись до горла, Кэролайн улыбнулась: вроде бы першит. Вполне вероятно, что она простудилась. И возможно, недуг развернется, в полную силу вскоре после того, как дамы, отобедав, перейдут в гостиную. Спустя примерно полчаса.
Впрочем, в этом не будет особого смысла: она все равно не сможет предаться более приятному занятию, если Дрейтон также, не найдет предлог, чтобы удалиться. Хотя и в этом случае не все так просто. Ведь если они оба улизнут, пусть даже поодиночке, их исчезновение непременно вызовет пересуды. Вот и в трактате неоднократно упоминается о том, насколько важно вести добродетельный образ жизни и сохранять репутацию незапятнанной. Достаточно лишь подозрения в неблаговидном поведении, и на судьбе женщины можно поставить крест, она до конца своих дней будет считаться падшей.
Застегнув запонки, Дрейтон взглянул на Кэролайн, которая как раз в этот момент тяжело вздохнула.
– Что-нибудь случилось? – спросил он.
Она помотала головой и вяло улыбнулась. Затем поинтересовалась:
– Как идет уборка урожая?
– Нормально, – ответил Дрейтон, обуваясь. Он понимал, что в действительности ее вряд ли беспокоит состояние дел на полях. – По правде говоря, я предпочел бы сам махать косой вместо того, чтобы изображать радушного хозяина перед толпой совершенно незнакомых людей.
– Я бы тоже.
Дрейтон взял в руки сюртук.
– Напомни-ка мне еще раз, почему мы подвергаем себя такому испытанию.
– Потому что теперь мы члены высшего общества. И мы должны доказать, что с нами стоит водить знакомство.
– Но зачем?
– Вот тут у меня нет четкого представления, – ответила Кэролайн. Дрейтон между тем надел сюртук и стал застегивать пуговицы. – От мамочки Обри я получила немало объяснений на этот счет, но довольно- таки путаных. И каждый раз, когда я спрашивала, она округляла глаза и тяжко вздыхала. Ну в общем, насколько я поняла, основной тезис ее лекций сводится к тому, что это выгодно для всех, в том числе и в финансовом отношении.
– В таком случае почему бы нам не налепить на входную дверь побольше банкнот, а также записку: дескать, увидимся как-нибудь потом, в Лондоне? – Шагнув к Кэролайн, Дрейтон протянул руки.
Она засмеялась и с его помощью поднялась на ноги.
– Неплохая идея.
– Ты прекрасна, – тихо проговорил он, глядя в ее запрокинутое лицо.
– Насколько это возможно для измотанной женщины…
– Никаких уточнений, – возразил он, мягко сжимая ее ладони. – Просто прекрасна, и все.
Вздохнув, Кэролайн покачала головой:
– Видимо, твои глаза после непродолжительной разлуки начинают воспринимать действительность в розовом цвете.
Ничего подобного, его зрение в полном порядке. Она действительно была прекрасна и неотразима, и он готов был хоть сейчас убедить ее в этом.
