одетая в бледно-аквамариновое платье, которое он ей подарил, глаза у нее светятся и сияют, на губах неуверенная, робкая улыбка. Он закрыл глаза и сглотнул комок в горле, захваченный вихрем противоречивых чувств — смятения, удивления, радости. Решившись открыть глаза, он посмотрел на нее, окинув взглядом с ног до головы. Боже, как она хороша! И как же он по ней соскучился! Но что она здесь делает? Как она отыскала его? Сердце у него замерло. «Господи, она, наверное, в положении. Вот почему она меня выследила».
Сердце Стивена снова забилось, и его охватило ликование, на которое он не имел никакого права. Он уже готов был протянуть к ней руки и заключить в объятия, с тем чтобы уже никогда больше не отпускать, но тут мысли его понеслись в совершенно ином направлении. Через несколько минут он войдет в ловушку, чтобы схватить убийцу — убийцу, который столь безумен или столь смел, чтобы убить и Хейли, раз уж она оказалась рядом. Очевидно, кто-то наблюдает за ним даже сейчас. Из-за него ее жизнь в опасности. Он должен прогнать ее от себя.
— Я хочу, чтобы вы вернулись в дом. Сейчас же. Она покачала головой:
— Я должна поговорить с вами.
— Как, черт возьми, вы узнали, где меня найти?
— Мне сказала ваша сестра.
— Моя сестра?! — Что еще задумала Виктория? — Вы должны уйти. Немедленно.
— Нет. Я останусь здесь.
Стивен сжал кулаки. Упрямица! Если с ней что-то случится, он просто убьет Викторию. Убьет собственными руками. Да, судя по всему, придется отнести Хейли в дом на руках. Но сначала он должен кое-что узнать.
— Вы в положении? Поэтому и пришли сюда? Она побледнела.
— Нет, — прошептала она.
— Тогда зачем… — Он внезапно умолк.
У него промелькнула мысль, от которой кровь застыла в жилах. Реальность обрушилась на него всей своей безжалостной тяжестью. Он слишком хорошо знал эгоистическую человеческую природу, и ему пришло в голову, что Хейли отыскала его, потому что ей, как и всем людям, хотелось что-то получить от него.
Господи, какой же он глупец! Она ничем не отличается от множества аристократических искательниц счастья и титулов, следящих за каждым его шагом. Стивен в ярости сжал кулаки. Как он мог оказаться столь наивным?
Он посмотрел на нее, прищурившись:
— Вы знаете, кто я?
— Да, я знаю, что вы маркиз Гленфилд.
Казалось, голос его скрежещет, как лед.
— Так вот почему вы здесь? Вы узнали, что я богат и знатен, и решили этим воспользоваться. Что случилось? Мало зарабатываете деньжат, продавая свои рассказы, чтобы накормить все ваши голодные рты? Решили, что я должен вам пару тысяч фунтов за то, что вы спасли мне жизнь? Или, может быть, «за оказанные услуги»? — Его взгляд шарил по ней самым оскорбительным образом. — Я не привык платить за любовные милости, но вы были интересным развлечением. К сожалению, в данный момент я не при деньгах, но я велю своему управляющему заплатить вам завтра же.
Ее лицо стало белее мела.
— Как вы можете говорить мне такие ужасные вещи? — прошептала она надтреснутым голосом. — Боже мой, что же вы за человек?
Он горько усмехнулся:
— Как вы изволили сказать, я — маркиз Гленфилд. И в качестве такового не имею ни желания, ни необходимости продолжать этот разговор. Все, что связывало нас в прошлом, миновало. Предлагаю вам не забывать об этом и держаться от меня подальше.
Несколько мгновений она стояла неподвижно. Потом подняла голову, глаза ее пылали яростью.
— Господи, как же я могла так ошибиться в вас? Вы холодный, отвратительный человек. Совершенно чужой. — И она бросила на него испепеляющий взгляд, красноречиво подтвердив выражением лица свое презрение и отвращение к нему.
Внезапно Стивена охватила паника. Ее боль, ее негодование казались такими искренними. Не ошибся ли он? Он быстро протянул руку и схватил Хейли за плечо.
— Хейли, я…
Ее ладонь звучно хлестнула его по щеке. Вырвавшись из его рук, она вытерла платком место, где он к ней прикоснулся, словно желала смыть грязь.
— Как вы сказали, вы — маркиз Гленфилд. — Грудь ее вздымалась, в глазах пылала ярость. — Посему у меня нет ни желания, ни необходимости продолжать этот разговор, — швырнула она ему в лицо его же слова. — И я не желаю вас больше видеть. — Презрительный взгляд, которым она обожгла его, мог бы устроить лесной пожар. — Предлагаю вам не забывать об этом и держаться от меня подальше.
С этими словами она резко повернулась и бросилась прочь, крепко сжав кулаки.
На его лице горел отпечаток ее ладони, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что сжала его сердце. Мир поблек от сознания, что он совершил страшную, непоправимую ошибку. Проведя в Лондоне всего две недели, окруженный лживым светом, он забыл, что на свете есть люди, подобные Хейли.
Она смотрела с презрением и ненавистью. И она, конечно, права. Он и сам себя ненавидел в эту минуту.
Окаменев от горя и муки, он смотрел ей вслед.
И видел, как она навсегда уходит из его жизни.
Глава 26
Хейли была так расстроена, так разгневана и взбешена, что не видела, куда идет, охваченная одним желанием — оказаться как можно быстрее и как можно дальше от Стивена. Она почти бежала по садовой дорожке, пылая негодованием, пока ей не почудилось, что голова ее может взорваться, подобно раскаленному шару. Но она радовалась своему гневу. Он не давал ей рухнуть на колени униженным и страдающим клубком, хотя сердце ее разрывалось от боли. Наконец она остановилась и огляделась вокруг, все еще не понимая, где находится. Ее окружала живая изгородь. Вытянув шею, она рассмотрела вдали огни в окнах дома. Господи, как далеко она зашла от дома! Заметив неподалеку мраморную скамью, она с облегчением рухнула на нее. Вернуться в дом у нее не было сил. Немного поразмыслив, Хейли решила, что туда она вообще не станет возвращаться. Зачем подвергать себя опасности новых оскорблений, если она случайно встретится со Стивеном? И с Викторией разговаривать у нее тоже не было никакого желания. Что она может сказать сестре Стивена? Хейли даже не хотела вспоминать все те гадости, которые ей наговорил Стивен, не то что повторять их вслух. Охваченная стыдом, она закрыла лицо руками. «Господи, какая же я была дура!» — думала Хейли. Она считала, что любит Стивена, но разве это возможно? Ведь она, конечно же, совсем его не знала! Тот, кого она любила, никогда не стал бы вести себя так, как этот холодный и жестокий незнакомец в саду. Это лжец, недостойный того, чтобы думать о нем. «У меня есть кого любить — моих родных, которые меня любят и которым я нужна», — решила Хейли. Но как она ни старалась, все равно не смогла сдержать слез — они непроизвольно навертывались на глаза и текли по щекам. Бесполезные, мучительные слезы, которыми она оплакивала свои иллюзии, оплакивала того, кого любила так горячо и так недолго. Того, кого на самом деле никогда не существовало. Гости развлекались: либо танцевали, либо разговаривали. Шампанское и бренди лились рекой, веселя собравшихся беззаботных людей. Одинокая фигура крадучись выскользнула из бального зала через французское окно. Человек шел быстро, опустив голову, и вскоре исчез в саду. «Скоро тебя не станет, мерзавец, и тогда все перейдет ко мне, как и должно», — шептал он на ходу, предвкушая скорую развязку. Вперившись во тьму, Стивен долго еще смотрел в ту сторону, куда убежала Хейли. Душа его кровоточила, нервы были напряжены до предела. До последних минут своей жизни, если ему суждено прожить долго, он не забудет выражения на ее лице. И
