– Ты давно не спишь? – спросила она.
– Я еще и не засыпал. – Он насмешливо улыбнулся, и она увидела эту ямочку.
– Почему же ты молчал?
– Я хотел посмотреть, как далеко ты зайдешь. – Он поднял руку и кончиками пальцев поправил выбившийся локон ее волос. – Любопытный котенок, – пробурчал он.
– Тебе не нравится?
– Совсем наоборот. Твои прикосновения драгоценны.
Посчитав, что это разрешение продолжать, она снова принялась изучать его тело. Она провела кончиком пальца по всей длине его члена и улыбнулась, когда он выпрямился от ее прикосновения.
Незабываемые ощущения, испытанные, когда она сжимала его внутри себя, лишали Колина голоса, чтобы ответить ей. Он был настолько возбужден, что только силой воли мог сдерживать себя. Когда она прикоснулась к нему, он подумал, что это произошло случайно. Когда же она, навеки приковав его к себе этим ощущением, прикоснулась губами к ране, это чуть не убило его. Много лет назад именно этот выстрел разлучил их. Эту рану он получил, пытаясь спасти ее.
Взгляд Амелии, скользнувший вниз по постели, остановился на уровне его паха. Одного взгляда на его тело было достаточно, чтобы возбудить ее.
Колин затаил дыхание от ее жадного взгляда. Хватит ли ей смелости?
В ту же минуту он получил ответ. Она высунула язык и слизнула капельку.
Колин хрипло выдохнул, задыхаясь от наслаждения, острого, как удар хлыста.
Она пристально смотрела на него чуть прищуренными глазами – взгляд, знакомый ему с тех далеких лет. Это был расчетливый взгляд, она смотрела так, когда решала, принять ли его вызов. Он улыбнулся, поняв, что она никогда не хотела показать свое превосходство над ним, она всего лишь хотела быть ему равной.
– Ты мне так и не ответил, – сказала она, лаская пальцем его член. – Рот женщины совсем по-другому устроен?
– Да.
– А как же?
– Он не сжимает, не обхватывает, не расширяется, рот женщины ласкает языком. Язык плотный и подвижный. Им можно гладить как пальцем, что возбуждает самое чувствительное место. – Он указал вниз. – Здесь.
– Ты предпочитаешь рот? – Она снова провела пальцем по его члену, заставляя Колина сжать зубы.
– И то и другое дает исключительное наслаждение.
– Это не ответ, – сказала она, продолжая ласкать.
– Трудно что-то соображать, когда ты ласкаешь меня.
Она остановилась и с нетерпением ждала, когда он соберется с мыслями.
– Мои предпочтения зависят от настроения. Будут случаи, когда я захочу раствориться в тебе. Мне захочется крепко прижать тебя и чувствовать твое тело под собой. Мне захочется сосать твои соски и упиваться твоим ртом. Мне захочется смотреть на твое лицо во время наслаждения и потом обнимать тебя.
Говоря все это, он чувствовал, как она, прижимаясь к его бедру, становится все возбужденнее и горячее.
– В другие моменты мне захочется, чтобы меня ублажали. Мне захочется отдаться наслаждению. Твоя покорность удовлетворит скрытого во мне первобытного самца, и я полностью буду в твоей власти. Я буду беспомощным и беззащитным.
Она лукаво улыбнулась:
– Мне бы это понравилось.
– Может быть, а может, и нет. Многим женщинам это не нравится. Они не видят в этом акте власти. Они чувствуют себя униженными и несчастными. Другим просто не нравится вкус мужского семени.
– Гм…
Он знал это «гм» и его смысл. Амелия хотела узнать к какому типу женщин относится она. К сожалению, их время истекло.
– Мы должны одеть тебя, ты должна благополучно вернуться в свою комнату, пока тебя никто не увидел. Когда наступит подходящее время и твоей репутации ничто не будет угрожать, мы встретимся, и тогда я раскрою перед тобой и лицо, и мои тайны.
– Я еще не готова расстаться с тобой, – пожаловалась она, соблазнительно надув губки и доведя его до предела вожделения.
– С исключительным удовольствием я бы предложил себя в жертву твоим чувственным экспериментам, любимая, – хрипло сказал он. – Но на такую игру требуется время. Сегодня мы не имеем этой роскоши:
– Ты с такой уверенностью говоришь о нашей дальнейшей связи, – сказала Амелия и, посмотрев на его член, вернулась к своему занятию.
Колин взял ее за руку и остановил:
– Я не могу думать иначе.
