– А вокруг него все крутятся женщины? Когда Пертиначе вернулись из Сицилии, Нэнси рассказала Хосе Висенте почти все про себя и про Шона. Он тогда твердо сказал ей:
– Забудь о Шоне. Ты заслуживаешь большего… и лучшего.
А теперь Доминичи разочарованно произнес:
– Опять? Я думал, с ним покончено!
– Никогда! – твердо ответила девушка, взглянув ему в глаза.
– Ну что же, – вздохнул Хосе Висенте. Он не стал спорить. В жизни Нэнси и так было много проблем; Шон – не последняя и не самая простая. Если бы Доминичи решился все рассказать девушке, от ее увлечения ирландцем не осталось бы и следа. Но, как часто бывает, лечение причинило бы больше вреда, чем болезнь. Никто не мог предвидеть, как отреагирует на разоблачение Нэнси.
Глава 12
Нэнси и Сэл обнялись и расцеловались. Они так обрадовались, снова оказавшись вместе. Сэл стал почти взрослым: атлетическая фигура, решительное выражение лица и спокойный взгляд.
– Сто лет тебя не видел! – воскликнул он.
– Только месяц! – уточнила Нэнси.
– Ну это еще как посмотреть! – Они снова расцеловались и сели на диван. – Кого ты уже видела?
– Маму Сандру, – ответила Нэнси.
Жена Фрэнка встретила девушку, как всегда, заботливо и сердечно.
– А Неарко с Дорис?
– Их не видела. Запрятались куда-то.
– Фрэнк уехал в Атлантик-Сити.
– Да, мне Хосе сказал.
– Кстати, а куда девался Хосе? – удивился Сэл. – Даже не поздоровался со мной.
– Он и в дом не заходил. У него какие-то дела на Манхэттене. Расскажи лучше о себе, спортсмен. Ты, говорят, прославился?
– Мне просто повезло.
– Ты у нас просто молодец, и я горжусь тобой. Нэнси и Сэлу очень нравилось их новое жилье.
В мансарде гринвичской виллы сделали что-то вроде квартиры: две спальни, каждая с собственной ванной и гардеробной, и гостиная, где стояли два письменных стола в стиле Людовика XIV, ореховый книжный шкаф, широкий новый диван и два глубоких кресла. Фрэнк был доволен, устроив на вилле брата и сестру. Сандра, конечно, не возражала. Что решил Фрэнк, с тем она и соглашалась. Она не знала, почему муж так заботился о двух юных итальянцах, но, несомненно, у него были на то причины. Однако Неарко и его жена Дорис так и не приняли чужих.
– С какой стати они будут жить в нашем доме? – возмутился Неарко.
– Мы им обязаны. И тебе это прекрасно известно, – сурово произнес Фрэнк.
– Согласен, давай им поможем. Но зачем селить их в доме? Могут жить и в колледже…
– Потому что я так решил! По-моему, других оснований не требуется, – отец угрожающе взглянул на сына.
Неарко покраснел, словно ему залепили пощечину.
– Пусть эти «макаронники» и не подходят к моему сыну! – заявила, разозлившись, Дорис.
Но Фрэнк и ее поставил на место:
– Джуниор – мой внук. Он будет видеться с Нэнси и Сэлом когда захочет. Четырнадцатилетний мальчик имеет право сам выбирать себе друзей, тем более они не просто гости, а члены семьи. Нравится вам это или нет. И хватит разговоров! – заключил Фрэнк.
Лателла-старший вернулся из Атлантик-Сити раньше, чем собирался. Фрэнк-младший кинулся ему навстречу и буквально повис на шее у деда. Он очень любил своего могущественного дедушку и осознавал, что очень дорог Фрэнку-старшему.
– А ты быстро вернулся, – улыбнулся мальчик.
– Хотел вас всех увидеть, – ответил Лателла, взглянув на Нэнси и Сэла.
Брат с сестрой встали при появлении главы семьи.
– Здравствуйте, сэр, – почтительно поздоровались они, пожав руку Фрэнку-старшему.
Старику хотелось, чтобы и Нэнси с Сэлом бросились ему навстречу, обняли и расцеловали. Ему не нравилось, что почтительная вежливость мешает им встретить его по-семейному, как родного. Но он понимал, что внушает брату с сестрой уважение, которое и порождает почтительную сдержанность. К тому же место отца при Нэнси и Сэле было уже занято Хосе Висенте.
– Скоро у нас в семье будет адвокат? – спросил старик, взглянув на Нэнси. – А может, и два…
Сэл растерялся: кроме тенниса, он пока ничего не выбрал в жизни.
– Простите, я, кажется, не понимаю, – пробормотал юноша.
– Насчет тебя я просто высказала надежду, – успокоила его сестра.
