забывала о своей вине. Ей стало немного легче.
– Так давайте поговорим обо мне, о моем ребенке и о нашем будущем! – с улыбкой предложила она.
– Что ты собираешься делать?
– Вернусь в университет, постараюсь наверстать упущенное. До рождения ребенка буду учиться. Хочу стать адвокатом. Хочу добиться успеха.
– Твой первый клиент сидит перед тобой, – заверил ее Фрэнк. – Юрист в семье очень нужен. Мне так хотелось, чтобы им стал Неарко, – с горечью добавил старик. – Но не получилось… Но ведь и ты мне – как дочь…
– Благодарю вас, сэр, – покраснев, ответила Нэнси.
– Я тебя считаю дочерью, а ты все время называешь меня «сэр».
– Мне нужно время, чтобы привыкнуть, Фрэнк.
– Так-то лучше. А какие у тебя планы насчет ребенка?
– Я хочу дать ему отца, – твердо произнесла Нэнси. – Думаю, ребенку нужны оба родителя. Шона нет, но ведь малыш этого не знает.
– Нэнси, ты меня удивляешь! Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься замуж?
– Не сейчас, Фрэнк. Когда родится малыш.
– У тебя кто-то есть на примете?
– Самый лучший в мире человек.
– Я его знаю?
– Хосе Висенте Доминичи.
– А он согласен?
– Он пока не в курсе. – Лателла понял, что Нэнси просит у него совета.
– Хосе – человек верный и сильный, – сказал Фрэнк. – И он любит тебя. – Нэнси склонилась к руке старика и поцеловала ее.
Она получила одобрение, которое ей было необходимо. Свирепый коршун, круживший над темным, недобрым лесом, больше не внушал ей страх. Теплое гнездо, где прятался малыш, теперь надежно защищено. После стольких сомнений Нэнси наконец-то обрела уверенность.
– Ты, наверное, прав, Фрэнк, – заключила она. – Для рождения ребенка подходит любой момент.
Глава 2
Чарли Имперанте раздавил носком ботинка окурок и бросился навстречу Альберту. Но в нескольких метрах Имперанте остановился: он был растроган до слез. Чарли знал Альберта с рождения, носил на руках младенцем, утешал во всех детских обидах, помогал юноше справиться с обрушившимся на него несчастьем. А теперь Альберт шел сам, шел собственными ногами.
– Вот сюрприз так сюрприз! Радость-то какая!
Чарли обнял Альберта и зашмыгал носом, как мальчишка.
Рядом стояла сияющая Бренда. За время, проведенное в Швейцарии, она похорошела еще больше. Преданно и любовно помогала Бренда мужу, ободряла и утешала его. Профессор Ферди Бреннер, успешно сделавший сложнейшую операцию, считал, что во многом Альберт обязан своим излечением самоотверженной преданности любящей жены.
Чарли и Альберт расцеловались.
– Чудо, просто чудо! – твердил Имперанте.
– После второй, а может, после третьей операции я буду ходить гораздо лучше, – объяснил Альберт. – И не исключено, что когда-нибудь я выброшу вон эти костыли.
Они со смехом и улыбками двинулись к выходу из аэропорта, но в автомобиле, ехавшем в сторону Манхэттена, от радости не осталось и следа.
– Расскажи мне об отце, – приказал Альберт. Чарли, сидевший за рулем, неотрывно смотрел на дорогу.
– Я же тебе все рассказал по телефону, – спокойно ответил Имперанте. – Да и газеты ты читал…
– Повтори еще раз, – настаивал Ла Манна-младший.
Бренда забилась в угол и решила в разговор не вмешиваться.
– Все очень просто, – ответил Чарли. – Несчастье произошло сразу после праздника. Вы с Брендой как раз летели в Европу. Утечка газа, потом короткое замыкание. Достаточно простого поворота выключателя – и все взлетело на воздух. Это же как бомба…
Тонкое лицо Альберта посуровело. В глазах сверкнула ненависть, и Чарли показалось, что во взгляде юноши читается та же решительная жестокость, какой славился его дед, Альберт Кинничи.
– Ты рассказал правду? – спросил молодой человек.
– Конечно, других объяснений быть не может. Альберт задумчиво покачал головой. Похоже, слова Чарли не убедили его.
– Тебе не кажется странным, что несчастье случилось, когда все разъехались?
