которому трудно было противиться. Линн испугалась: сейчас она слишком слаба, чтобы постоять за себя. – Вот выпью таблетку и сразу пойду спать.
Не говоря ни слова, Димитр взял другой стакан, наполнил его водой и буквально вложил ей в руку. Девушка торопливо проглотила лекарство, поставила стакан на место и повернулась, чтобы уйти, но не успела. Вместо этого она мгновенно оказалась у него на руках.
– Пусти, – одними губами выговорила Линн. Она онемела от смущения – тяжелый шелк ночной сорочки скользнул от щиколоток к бедрам. Но Димитр был непреклонен. Его руки его были сильны и надежны. Девушка чувствовала легкий мускусный запах его кожи. Пришлось повернуть голову в сторону, чтобы не касаться его шеи. – Пусти. Я могу ходить. Пусти, – повторяла Линн растерянно. Даже головная боль отступила перед вспышкой чувственности, которую вызвал в ней этот мужчина. Тем не менее она настойчиво твердила: – Пусти! Пусти!
– Что ты так нервничаешь? – лениво усмехнулся Димитр. Они были уже в коридоре.
– Ты просто забавляешься! – слабым голосом выкрикнула Линн, подтверждая негодование ударом маленького кулачка. Жест этот был бесполезным, если не смешным. Она была птичкой в лапах хищника.
– У тебя разыгралось воображение.
Линн взбесилась, уловив насмешку в его словах, она изо всех сил заколотила его по плечам и груди.
Пусти, пусти!
Вот и ее комната. Димитр молча уложил девушку, тщательно ее укрыл.
– Сейчас принесу таблетки. Вдруг понадобится еще одна доза, – сказал он и вышел.
Линн закрыла глаза, сжалась в комочек, отчаянно надеясь уснуть к моменту его возвращения.
Но если можно попытаться обмануть его, то себя не обманешь. Она чувствовала каждый его шаг, каждое движение. Когда к щеке ее прикоснулись теплые пальцы, Линн распахнула глаза.
– Спокойной ночи.
Что в его голосе – насмешка, издевка, или?.. Он исчез в темноте, прежде чем Линн успела ответить колкостью.
Глава 3
Утром она проснулась отдохнувшей и бодрой, от головной боли не осталось и следа. Проворно соскочив с постели, Линн подбежала к окну, раздвинула шторы.
День был бесподобный: яркое солнце, ослепительно-голубое небо, теплынь! Линн быстренько натянула купальник, шорты, майку и, захватив полотенце, отправилась сначала на кухню.
– Доброе утро! – поздоровалась она с Элени, которая возилась у мойки.
Лицо пожилой женщины осветилось улыбкой. Она бросила скоблить посуду, вытерла руки и с материнской заботой поинтересовалась:
– Как твоя голова?
– Слава Богу, уже не болит, – весело ответила девушка, доставая из холодильника пакет апельсинового сока. Кисло-сладкий холодный напиток только прибавил ей хорошего настроения.
– Димитр уже уехал в город, – сообщила Элени.
– Господь услышал мои молитвы, – прошептала Линн. Портить такое утро встречей е этим человеком… Это было бы ужасно.
– С утра он собирался заехать в клинику, – продолжала Элени, – а дома будет к шести. Тогда поедете к Пейж вместе. – Темные глаза Элени вдруг блеснули умилением: – Я так рада была узнать о вашей помолвке!
Линн едва удержалась, чтобы не сказать правду, но, оказавшись в мягких объятиях Элени, только сказала тихое «спасибо», и вновь ее досада и неловкость были восприняты как смущение. Нелегкой оказывалась роль счастливой невесты.
– Что тебе на завтрак? Яйцо? Гренки? Бекон?
Элени обожала закармливать, Линн это знала и не дала себя провести.
– Каждый раз одно и то же, Элени? – притворно строго сказала она. – Банан, сухие гренки и кофе. Но сначала я поплаваю.
В десять утра девушка села за руль «мерседеса» и отправилась в больницу. Частые, но короткие визиты меньше утомляли Пейж, в связи с чем распланировала свой день и Линн. Определенно, мама выглядела лучше, – хотя по-прежнему была бледна.
– Дай-ка я взгляну на твое колечко, девочка, – попросила Пейж, и Линн послушно протянула руку. – Красота какая! Особенно на твоих пальчиках.
Девушка смогла выдавить подобающий ответ и сделала вид, что вместе с матерью любуется ослепительным сиянием бриллианта.
– Сегодня в газетах я видела объявление. – Глаза Пейж приобрели мечтательное, умиротворенное выражение.
Сама Линн газет не видела. Все утро она вообще не думала о своей помолвке – купалась, завтракала, одевалась.
– «Публичная церемония не ожидается, только для приглашенных» – процитировала с улыбкой Пейж. – Ну не чудо ли?
– Да, мама, конечно.
