– Как вы угадали? – засмеялась девушка.
– Счастливый человек Димитр, – вдруг серьезно произнес Леон.
Я бы так не сказала, подумала Линн. Ей стало неловко, и она пробормотала:
– Пожалуй, нам пора возвращаться.
Она уже собиралась сесть, но неожиданно ее перехватил Димитр и увлек на танцевальный круг.
Танцевать с Леоном ей было весело и просто. Рядом с Димитром все было по-другому. Музыка оказалась томительно-медленной, и Линн слышала, как в тон ей просыпается чувственность. Она положила руки ему на плечи и не сопротивлялась, когда он привлек ее к себе. В эти минуты ей было на удивление спокойно и сладко. Она даже огорчилась, когда стало тихо и Димитр повел ее обратно к столику. Леон оживленно беседовал с какой-то миловидной рыжеволосой женщиной и совершенно естественно воспринял прощальные слова Димитра.
– До свидания, Линн, – ласково сказал Леон. – Надеюсь еще встретиться с вами.
– Вы должны обязательно побывать у нас. – Приглашение неожиданно сорвалось с ее губ, и француз улыбнулся.
– Благодарю. Береги свое сокровище, старина, – обернулся он к Димитру.
– Не сомневайся.
Домой они ехали в молчании.
– Выпьешь что-нибудь на ночь? – предложил муж, когда они зашли в гостиную. Линн отказалась. Она хотела сказать, как понравился ей этот вечер, но не решалась признаться, что удовольствие ей доставило общество другого мужчины. К тому же в глазах мужа стоял непонятный блеск, причину которого она не могла угадать.
– Надеюсь, твой друг не слишком огорчился из-за несостоявшейся встречи?
Его низкий вкрадчивый голос бередил душу, но Линн отважно подняла голову.
– У меня не было никаких планов на этот вечер, – спокойно произнесла она. – Меня задела твоя властность и уверенность, что я стану безмолвно исполнять все твои прихоти.
Взгляд темных глаз стал жестче.
– Вызов?
– Да. Я не позволю сделать себя игрушкой, – добавила она.
Димитр медленно приблизился. Линн с трудом сдерживалась, чтобы не убежать.
– А тебя не испугало, что такое поведение может меня разозлить? – со зловещей мягкостью протянул он.
Девушка вздернула подбородок.
– Тогда – нет.
Его губы чуть дрогнули. Неторопливым движением он убрал легкие локоны с ее лба.
– А сейчас?
Линн беспомощно пожала плечами, ощущая неодолимое влечение к этому мужчине. Будто сверхъестественная сила тянула их друг к другу, казалось, они лишь половинки целого, и порознь существовать не могут.
– Какой смысл противиться тебе?
Димитр заметил, что, несмотря на решительный взгляд, губы Линн дрожали.
– И, тем не менее, ты это все время делаешь.
– Ты вынуждаешь меня.
Он улыбнулся, и это до боли обожгло Линн.
– А ты никогда не задумывалась почему?
Врожденная прямота не позволила ей слукавить. Линн молвила отрывисто:
– Я все поняла четыре года назад.
Она сумела открыто встретить его взгляд, но не сумела сдержать трепет, когда он мягко пропел большим пальцем по ее нижней губе. Она стояла молчаливая и неподвижная, когда его рот коснулся ее губ, но так было только мгновение. Не ответить на нежный и требовательный поцелуй казалось невозможным. Кровь, вспыхнув, запела в теле, и Линн исчезла, утонула в потоке своих страстей, увлеченная туда коварным женским естеством и яростно-ласковыми мужскими руками. Приникнув к Димитру, ощутив его возбуждение, она уже принадлежала ему.
В следующую минуту он оторвался от ее губ, легко поднял свою добычу на руки и унес наверх.
Гори все огнем, мелькнула у Линн смутная мысль, я в его власти, я в его руках и я хочу этого. Хочу, чтобы все исчезло – разум, время, все, кроме него…
Одежда веером полетела на пол. Их вожделение было сродни алчности, когда невозможна ленивая и сладкая любовная игра, когда страсть бьет фонтаном, когда тела рвутся друг к другу. В ту ночь они покорили самые недосягаемые пики, срываясь с них вновь и вновь лишь для того, чтобы опять подняться. Потом настало забытье… Линн ощутила скользнувшие по плечу и груди горячие сухие губы, и, сразу забил родник возбуждения. Она потянулась к мужу, обнимая его за шею, ткнулась губами куда-то в ухо.
Ласковые руки казались нежными и любящими. Дремота брала свое, и сквозь сон Линн еще подумала, что это, наверное, и есть любовь. Впрочем, какая тут может быть любовь, так… увлечение… похоть…
