такого я не ожидал.
Намурапи встревожился.
— Какая накладка, милорд?
— Хаятэ, — улыбнулся Император. — Сомневаюсь, что вы планировали её побег с острова.
Полковник в полном недоумении переглянулся со своими воинами.
— С какого острова, милорд?
Улыбка на лице Императора бесследно исчезла.
— Ты хочешь сказать, вы ничего не знали о Хаятэ?
Намурапи медленно покачал головой.
— Быть может, и десантная группа пардов попала сюда случайно? — резко спросил грифон.
— Очевидно так, милорд. В сценарии их не было.
Император дёрнул хвостом.
— Это становится интересным… — он двинулся к лифту. — Я сам доставлю грифона на корабль, а вы ликвидируйте следы на плато. Не стоит портить такую замечательную планету…
Да, милорд, — поклонился полковник Намурапи.
Глава двадцатая
— Рысь!!!
— Барс!!!
Парды обнялись. Тигр и Пантера невольно зарычали, только Игл, казалось, не удивился. Тяжело вздохнув, он отбросил спецназовца в угол клетки и опустился на металлический пол, накрыв голову крылом. К грифону подбежали Хаятэ и Ариман.
— Игл!!! — выпалил юный дракон. — Ты тоже попал в ловушку?!
— Все мы попали в ловушку, — глухо ответил грифон. — Теперь веришь, что я проклят?
Несколько секунд царило молчание. Затем, пересилив себя, Игл поднял голову.
— Кто-нибудь знает, где мы находимся?
Рысь медленно кивнула.
— Это личный звездолёт Императора.
— Игл, я не могу говорить с Ментаром! — взорвался Ариман. — Всё пропало! Мы с Хаятэ потеряли силу!!!
— Ничего вы не потеряли, — мрачно отозвался грифон. — Помнишь камеру Лиар? Я уже тогда знал, что возможно построить аппарат, лишающий Диктатора силы. Очевидно, здесь его построили.
Он медленно повернул голову и посмотрел в глаза человека, стоявшего у стены. Тот снял шлем. Ариман вскрикнул, Тигр и Пантера ощетинились. Лишь грифон остался спокоен.
— Что мне с тобой делать, Лиар Торрес? — помолчав, спросил Игл.
— Плевать, — ответила женщина. — Не ты, так Намурапи.
— За что на тебя ополчилась империя?
Лиар криво усмехнулась.
— Не догадываешься? — она с ненавистью плюнула под ноги грифону. — Некий Игл бежал с моей базы, прихватив пленного Диктатора!
Игл горько улыбнулся.
— Выходит, я всё же отомстил тебе, женщина.
— Месть… — Лиар в бешенстве сжала кулаки. — Что ты знаешь о моих чувствах, зверь! Полагаешь, мне хотелось славы? Карьеры?!
Она с размаху швырнула шлем в стену.
— Я хотела победы! Империя слишком долго боялась драконов, страх впитался нам в кровь. Я могла доказать, что даже Диктатора можно победить! Хотела… А-а, ты всё равно не поймёшь!
Лиар подошла вплотную к грифону.
— Ты уничтожил мою жизнь… — тихо, с ненавистью сказала она. — Уничтожил всё, о чём я мечтала, уничтожил меня! Я хочу, чтобы ты умер, Игл. Ты заслужил смерти.
Пернатый долго не отвечал, глядя в горящие яростью глаза женщины.
— Я скоро умру, — сказал он наконец. — Проклятие слишком тяготит меня, радости от жизни я больше не получаю. Но скажи, человек…
Игл кивнул на юных драконов, стоявших крылом к крылу.
— Скажи, чем провинились они? — горько спросил грифон. — Чем? Неужели вы не можете понять, что нельзя ненавидеть расы?! Глядя на них, ты видишь лишь двух драконов, врагов Империи!
Игл с размаха ударил кулаком в пол.
— А я вижу детей! — рявкнул он. — Детей, которые даже не понимают, за что их ненавидят!
— Детей? — Лиар вся дрожала от гнева. — А у нас не бывает детей? Или все мы от рождения порочны, и лишь смерть исправит ошибку природы?!
Она схватила грифона за перья на горле.
— Тридцать семь миллиардов человек погибло во время Войны, — процедила Лиар. — Это в миллион раз больше, чем рождалось драконов за всю историю Галактики. Чем провинились миллиарды детей, даже не успевших понять, за что их убивают?!
— Я не оправдываю драконов, — яростно ответил Игл. — Они такие же убийцы, как вы. Но их преступления не делают ваши легче!
— Наши? — Лиар сплюнула. — Чьи — наши? Расы людей? Все мы поголовно — преступники?
— Да!!! — рявкнул грифон. — Не пытайся свалить вину на Императора или армию. Каждый народ имеет правительство, которое заслуживает!
— Неужели? — женщина рассмеялась. — А тебя, Игл, выбирали королем?
Грифон замер.
— Что?…
— Королей не выбирают, — холодно сказала Лиар. — Королями рождаются. Можно долго и яростно спорить, но тот, кто родится лидером — станет лидером. И народ тут ни причём, Игл. Народ — стадо овец! Они вытерпят что угодно, народ требует только хлеба и зрелищ!
Она выдернула у грифона перо и воткнула в волосы.
— Хлеба и зрелищ! Понимаешь, птица? Времена, когда не хватало хлеба, давно миновали. Теперь миром правит тот, кто умеет дарить народу ЗРЕЛИЩА. Даже война! Только те, кто её видел, понимают, что война — ад и кошмар, что в ней ничего нет кроме смерти и грязи. Для всех остальных война — ЗРЕЛИЩЕ, Игл. Ролевая игра!
Лиар заглянула в глаза грифона.
— Думаешь, мы с тобой хоть что-нибудь значим? — спросила она с горечью. — Или армия драконов, от которой благополучно избавилась их собственная планета? С тех пор, как войны хоть что-то решали, миновали века. Теперь война — способ приобрести политический капитал, предотвратить революции, а также заставить народ ненавидеть чужое правительство вместо своего. Ведь это так просто, Игл! В Войне были виновны люди — это мы истребляли драконов, ставили над ними эксперименты, издевались над единственным, что дракон НИКОГДА не простит — над детьми. Но разве можно допустить, чтобы народ ненавидел своего Императора? Поэтому мы постоянно устраиваем небольшие локальные войны, отвлекая внимание, а император драконов поступил ещё проще — собрав все свои армии, он избавился от них, послав в вечное плавание по космосу. Мы — клоуны, Игл, марионетки на ниточках политиков! Наши судьбы записаны в сценарии второсортного фильма.
Плюнув, Лиар отошла в угол клетки и села там, уронив голову на руки.
— Я считала себя воином… — прорычала она сквозь слёзы. — А ты, ты сделал меня клоуном!
Юные драконы молча отошли в другой угол. Парды собрались тесной группой, в центре клетки одиноко остался стоять Игл. Тишину нарушал лишь плач Лиар.
Никто ничего не сказал. Говорить было не о чем.
