— Её отец. Я пришёл за её вещами. У её матери нет сил. А вам надо взять себя в руки. Здесь есть другие дети, которым вы нужны.
— Всё должно быть наоборот, — пролепетала Лорен, превозмогая всхлипы.
— Наоборот? — не понял мужчина.
— Это мне положено утешать вас. — И она расплакалась с новой силой.
Мужчина, пленник своей сдержанности, немного поколебался, потом обнял её и прижал к себе. Его морщинистые глаза с лазоревой радужной оболочкой тоже увлажнились, и только теперь он, словно за компанию с Лорен, будто бы из вежливости, дал волю своему горю.
«Скорая» остановилась под козырьком отделения неотложной помощи. Водитель и санитар подвели Артура к застеклённой стойке.
— Вот и прибыли, — услышал Артур.
— Может, избавите меня от этой повязки? — взмолился он. — Уверяю вас, со мной все в порядке, я хочу одного — вернуться домой.
— Какое совпадение! — властным тоном перебила Бетти, проглядывая карточку поступления, полученную от санитара. — Я бы тоже предпочла, чтобы вы оказались у себя дома. Ещё мне хотелось бы, — продолжила она, — чтобы все люди, ждущие в зале, разошлись по домам, а после этого я сама тоже могла бы отправиться по своим делам. Но в ожидании исполнения Господом нашей мольбы вы пройдёте осмотр, как и они. Вас вызовут.
— Сколько мне ждать? — спросил Артур почти с робостью.
Бетти посмотрела на потолок, воздела туда же руки и воскликнула:
— Это ведомо Ему одному! Усадите его в зале ожидания, — велела она носильщикам, удаляясь.
Отец Марсии встал и открыл дверцу шкафа, чтобы забрать оттуда небольшую коробку с вещами дочери.
— Она вас очень любила, — сообщил он, не оборачиваясь.
Лорен уронила голову.
— Собственно, это совсем не то, что я собирался сказать. — Лорен продолжала молчать. Он продолжал: — Что бы я ни говорил в этих стенах, вы обязаны соблюдать медицинскую тайну, правда?
Лорен ответила, что он может рассчитывать на её слово. Сантьяго подошёл к кровати, сел рядом и пробормотал:
— Я хотел поблагодарить вас за то, что вы позволили мне плакать.
И оба застыли, не шевелясь.
— Вы когда-нибудь рассказывали Марсии сказки? — тихо спросила Лорен.
— Я жил далеко от своей дочери и вернулся только перед операцией. Но я каждый вечер звонил ей из Буэнос-Айреса, она клала трубку на свою подушку, и я принимался рассказывать историю народа зверей и растений, жившего посреди леса, на поля не, остававшейся неведомой для людей. Сказка эта тянулась больше трех лет. Кого я только ни выдумывал: и кролика-волшебника, и оленей, и деревья, но сящие имена, и орла, всегда летающего кругами, потому что одно крыло у него короче другого. Иногда я сам начинал путаться в своих выдумках, но Марсия исправляла малейшие мои ошибки. К истории мудрого помидора или смешливого огурца можно было вернуться только на том месте, на котором мы его оставили накануне.
— А жила на этой поляне сова?
Сантьяго улыбнулся.
— Вот уж странное создание! Эта Эмилия была ночным сторожем. Пока все другие звери спали, она бодрствовала, охраняя их покой. Но такое занятие она придумала себе для отвода глаз, а на самом деле была страшной трусихой. На рассвете она улетала в пещеру и там пряталась, потому что боялась света. Зато кролик всегда был молодцом, знал тайну совы, но не выдавал её. Марсия часто засыпала, не дослушав до конца очередной эпизод, я несколько минут слушал её дыхание, прежде чем мать клала за неё трубку. Это детское дыхание было самой прекрасной музыкой, которую я забирал с собой, погружаясь ночами в сон.
Отец девочки замолчал, поднялся и пошёл к двери.
— Знаете, там, в Аргентине, я строю плотины, это огромные сооружения, но моя гордость — она!
— Подождите! — еле слышно произнесла Лорен.
Нагнувшись, она заглянула под кровать. Там ждала, сложив крылья, маленькая белая сова. Она достала плюшевую игрушку и протянула её Сантьяго. Тот подошёл, взял птицу, нежно погладил мех.
— Берите вы, — сказал он, отдавая сову Лорен. — Вылечите ей глаза, вы ведь врач, вам это под силу.
Верните ей свободу, сделайте так, чтобы она больше не знала страха.
Он кивнул на прощание и вышел из палаты. В коридоре, где не было больше ни души, он прижал к себе коробку.
Пейджер Лорен завибрировал, её вызывали в приёмный покой «неотложки». Она пошла на пост медицинских сестёр того этажа, где находилась палата Марсии, и сняла телефонную трубку. Бетти поблагодарила небо за то, что Лорен ещё не ушла, в отделении сбиваются с ног, опять требуется её помощь.
— Я спускаюсь, — сказала Лорен и повесила трубку.
Выходя из палаты, она сунула удивительную сову в карман халата; этому существу было необходимо человеческое тепло, ведь она только сегодня лишилась лучшего друга.
Артур не мог больше ждать. Он хотел нашарить в правом кармане пиджака мобильный телефон, но у пиджака больше не было правого кармана.
С завязанными глазами он мог только догадываться, который сейчас час. Пол будет вне себя! Он вспомнил, что уже думал сегодня о праведном гневе Пола, забыл только из-за чего. Он поднялся и на ощупь двинулся к стойке регистрации. Бетти поспешила ему навстречу.
— С вами просто невозможно!
— Больницы вызывают у меня ужас.
— Раз вы здесь, воспользуемся этим и заполним анкету. Вы уже к нам поступали?
— А что? — отозвался Артур, держась за стойку.
— Если в компьютере уже есть ваши данные, дело пойдёт быстрее.
Артур ответил отрицательно. У Бетти была хорошая зрительная память, и лицо мужчины показалось ей смутно знакомым, несмотря на повязку у него на глазах. Может быть, она с ним встречалась где-то ещё? Хотя какая разница, у неё слишком много дел, чтобы сейчас ломать над этим голову.
Артуру больше всего хотелось домой, ожидание слишком затянулось, он упрямо пытался избавиться от повязки.
— У вас и без меня полно работы, у меня нет ни каких жалоб, отправлюсь-ка я домой!
Бетти без лишних церемоний схватила его за руки.
— Попробуйте, вам же будет хуже!
— Чем я рискую? — осведомился Артур почти весело.
— Если в течение ближайших шести-двенадцати месяцев у вас хотя бы что-то заболит и вы обратитесь к врачам, можете поставить крест на своей страховке! Попробуйте отсюда выйти, хотя бы чтобы выкурить сигаретку, и я отошлю вашу анкету с отметкой, что вы отказались от лечения. Страховая компания ничего вам больше не оплатит, даже если у вас случится приступ зубной боли.
— Я не курю! — отрезал Артур, снова цепляясь за стойку.
— Знаю, ничего не видеть очень тягостно, но наберитесь терпения. Вот и врач, она как раз вышла из лифта у вас за спиной.
Лорен, вышедшая из палаты Марсии, не могла произнести ни слова. Она взяла из рук медсёстры медицинскую карту и погрузилась в чтение отчёта санитара. Потом отвела Артура за руку в палату номер 4, отодвинула занавеску бокса и помогла улечься на смотровой койке. Как только он вытянулся, она стала снимать с его головы повязку.
— Пока не открывайте глаза, — велела она ему.
От первых её слов, произнесённых успокаивающим тоном, у Артура учащённо забилось сердце. Она сняла с его глаз марлю и приподняла ему веки, чтобы закапать в глаза физиологический раствор.
