именно мы первыми оказались на пожаре и о перемонтированном репортаже. Кроме того, вряд ли она когда-либо знала Сэма.
— Мне кажется, вчера я извлек оттуда все, что возможно, — сказал я, усаживаясь в кресло для посетителей.
— Это другое. — Джанет положила ногу на ногу. Мне надо… — Внезапно ее взгляд переместился куда-то за мою спину.
— Доброе утро, — услышал я голос Гленна Хартли.
Я хорошо разбираюсь в голосах. Есть люди, которые не могут сказать, с кем они говорят по телефону, пока не включат экран, но ко мне это не относится. Людские голоса столь же индивидуальны, как и лица. Собственно говоря, некоторые голоса я помню даже лучше, чем физиономии их владельцев. Не знаю, что здесь имеет решающее значение, но по высоте, тембру, интонации и акценту я всегда могу определить, слышал ли я этот голос раньше.
Я развернул кресло и, подождав, пока Джанет поздоровается, тоже пожелал Гленну доброго утра.
— Вчера вы великолепно поработали, — сказал Хартли, явно обращаясь к Джанет, и она, так же как и я, сразу поняла, что он имеет в виду не пресс-конференцию, а пожар.
— Нам просто повезло. И первым его заметил Билл. Мы могли бы просто пройти мимо.
Теперь получается, что мы опередили всех именно из-за меня, а наше двадцатиминутное ожидание, по ее милости, здесь как бы ни при чем.
— Через секунду вы бы и сами увидели дым, возразил я: такая сомнительная слава была мне ни к чему.
— Главное, что репортаж получился превосходный, — заметил Хартли. Жаль, конечно, что погибли люди, но по крайней мере теперь каждому ясно, что системы безопасности надо держать в исправности.
Слова его были вполне обычными, но сама интонация выдавала в нем начальника. Может быть, он говорил чуть равнодушнее, чем полагалось бы при таких обстоятельствах, не знаю, но я сразу понял, что Хартли склонен к авторитарным методам управления.
— Вы собираетесь потребовать проверки? спросил я. — Заставить закрыть все отели, которые представляются не полностью безопасными?
Хартли ответил не задумываясь:
— Ну что вы, разумеется, нет. Я уверен, что это просто случайность, и теперь все домовладельцы сами проверят свои системы. Кому охота, чтобы такое повторилось у него?
Авторитаризм и стремление сохранить статус-кво. Все они одинаковы, эти телевизионные боссы. Для них любая новость — нарушение этого самого статус-кво. Господь дал им высокое положение, большие доходы, и они не желают ни во что вмешиваться.
Тут я опомнился. Не стоит выплескивать свои застарелые обиды на человека, которого видишь второй раз в жизни. В конце концов существует же такое понятие, как презумпция невиновности.
Хартли тем временем опять заговорил с Джанет.
— Вы смотрели вчерашние новости?
— Нет. Я вообще редко их смотрю, — ответила она. — А что? Я пропустила что-нибудь важное?
— Нет, нет. Просто интересно, все ли свое внимание вы уделяете работе. — Он улыбнулся. Обычно улыбка украшает человека, но в случае с Хартли она просто еще больше растянула его щеки.
Он ушел, а Джанет некоторое время сидела в задумчивости, словно пыталась найти в его словах некий скрытый смысл.
— Ну ладно, — наконец сказала она. — Так на чем мы остановились?
— Вы собирались произвести меня в помощники репортера, — напомнил я.
Улыбка Джанет была куда привлекательнее, чем у Хартли. К сожалению, она сидела спиной к окну, и я не мог разглядеть ее глаз.
— Пожаты, — сказала Джанет. — Я хочу получить статистику пожаров за последний месяц и за прошлый год. И вообще за последние двадцать три месяца.
Мне с трудом удалось сохранить невозмутимый вид. Вот уже второй раз ее интересует почти то же самое, что и меня. Это может быть простым совпадением: ведь мы следуем одной и той же логике, но вполне вероятно, что она уже знает ответ и просто хочет посмотреть, как я отреагирую.
— Странное желание, — сказал я. — Зачем это вам?
— Пока не могу вам сказать. В конце концов это всего лишь мои догадки и, возможно, они не имеют никакого смысла. Вы справитесь сами или вам помочь?
Соблазн был велик, но я стойко ответил:
— Думаю, справлюсь. — У Джанет и без того хватало дел, а кроме того, это было слишком рискованно. — Вчера я отыскал программу для самообучения и, по-моему, все понял. Если что-то не получится, я вам позвоню.
— Рада за вас. Когда закончите, приходите.
Выходя из кабинета, я чувствовал себя как пес, которого шлепнули по носу за то, что он принес домашние тапочки. Но лучше уж получить по носу, чем нож между ребер
Выполнив задание Джанет, я занялся собственными изысканиями, надеясь, что они окажутся не менее интересными.
Поначалу так оно и было. Благодаря закону о свободе информации я получил полный список клиентов «Вандерленда». Как я и предполагал, сплошная элита. И Ньютон Олсоп в том числе.
Однако я все равно не мог понять, при чем тут вчерашняя прессконференция. Рекламным агентствам плевать на репортажи. С другой стороны, «Вандерленд» находится в здании МНБС… Может, передо мной как раз тот редкий случай полного единодушия? Занимаются одним и тем же делом, но каждый по-своему?
Разумеется, все это было отнюдь не ново. К примеру, рекламный агент из той же «Дублинской» вполне может прийти на какую-нибудь киностудию и сказать:
— Если вы хотите, чтобы мы вас спонсировали, позаботьтесь о том, чтобы на наших машинах ездили только хорошие ребята.
И, как это ни удивительно, на предварительном просмотре потенциальные прокатчики видят, как преступник, располосовав кого-нибудь лазером, вскакивает в «Ровер» или «Марако» и пытается уйти от преследования властей. Для большей убедительности, когда он врезается в соседнее здание, из облака дыма вылетает крыло или радиатор с соответствующей фабричной маркой. А если зрители видят «Дублин», то лишь тогда, когда счастливые герой и героиня удаляются в нем навстречу пламенеющему закату.
Все это было мне хорошо знакомо, но отнюдь не приближало к решению загадки. По-прежнему оставалось неясным, существуют ли между МНБС и «Вандерлендом» какие-то отношения помимо элементарной аренды, и я потратил уйму времени на изучение всяких тяжб, распоряжений городских властей, договоров на землевладение, налоговой документации и криминальной хроники.
Кое-что я отыскал, но мало. Агентство «Вандерленд» принадлежало «Мидас корпорейшн», но в тех данных, к которым у меня имелся доступ, имя владельца корпорации не называлось. Был только адрес — здесь, в Гелиуме. На всякий случай я записал его на свой комп, не надеясь, впрочем, что он мне когда- нибудь пригодится.
Когда я вернулся, Джанет в кабинете не было. В ее присутствии я не слишком уделял внимание обстановке и решил воспользоваться случаем. Парочка журналистских дипломов на стенке. Лозунг «Трудно добиться успеха, если не умеешь обращаться с людьми». И ничего похожего на фотографию мужа. В такой же ситуации находился и я в бытность свою на телевидении: по горло работы, и никаких развлечений. Только я ко всему прочему был еще и женат.
За дверью послышались шаги, и я поспешно отошел к окну.
— Вы действительно быстро работаете, — сказала Джанет, входя. — Ну, как ваши успехи?
— Может, у меня просто талант, — сказал я, протягивая ей кристалл с записью, а про себя решил, что в следующий раз буду сидеть в архиве до вечера.
— Отлично. — Она уселась за стол и вставила кристалл в компьютер. Я заглянул ей через плечо
— И что это значит? — спросил я.
Джанет ответила не сразу:
