сказке или как в каком-то сне.
– Ой! А мне этой ночью тоже сон приснился, – вспомнила Мария. – И очень дивный.
– Так ведь я же лучший в мире толкователь снов! – хвастливо воскликнул он. – Давай-ка, рассказывай!
После того, как она всё рассказала, он ещё долго выпытывал мельчайшие подробности о цвете, высоте и пейзажах. А потом выдал свой вердикт:
– Это к письму!
– Какому? – удивилась Мария.
– Ну, я не знаю к какому, но сто процентов – к письму. По всем признакам! Без сомнения!
– Но я получаю много писем…
– Значит, будет какое-нибудь особенное, неадекватное.
– Хм… Ладно, подожду, – и спохватившись: – А когда оно придет?
– В очень непродолжительный отрезок времени. Терпение твоё не истощится чрезмерным ожиданием, – голосом оракула изрёк Григорий, заметив, что Мария ещё хочет о чём-то спросить, укорил: – Может вы, синьора, желаете ещё и знать, что в этом письме написано? Ну, это уже слишком! Даже лучшие толкователи не могут знать всех подробностей.
– Ладно, ладно! – засмеялась Мария. – Удовлетворюсь тем, что узнала. Просто я люблю всё выяснять до конца, тем более, что мне представилась возможность пообщаться с лучшим в мире толкователем.
– Смейтесь, смейтесь! Только когда придет письмо, обо мне не забудьте, а сделайте соответствующую рекламу среди ваших подружек и знакомых. Ещё гордиться будете, когда увидите, как ко мне валом народ попрёт.
– И вы будете деньги загребать лопатой…. – в тон ему продолжила Мария.
– Нет, не лопатой! – он перешёл на заговорщеский шёпот. – Лучше бульдозером! – и он развёл руки, как бы показывая ширину ковша.
– Ого! – одобрила Мария. – Пусть только письмо попробует не прийти!
– Придет, придет! – заверил он. – Никуда от тебя не денется! Ты лучше думай, куда сейчас пойдём, на какой аттракцион.
– А ты угадай! – Мария решила продолжить свои эксперименты. – Ты ведь лучший в мире толкователь, а возможно, что и предсказатель.
– А как это? – насторожился он. – Это ж нереально!
– А давай попробуем? И что бы было без обмана и интересней, я буду писать название, а ты будешь отгадывать, – она быстро что-то написала на салфетке. – Теперь закрой глаза, вот так, расслабься. Прекрасно! И слушай, что тебе подсказывает твоё подсознание. Итак – что?
Григорий ожесточённо зачесал в затылке и открыл глаза:
– У меня почему-то, два варианта. Подсознание мне говорит одно, а умом чувствую другое.
– Хорошо! Давай проверим оба мнения, и ты будешь знать: к какому в первую очередь прислушиваться. Говори!
– Ладно! – посмеиваясь, согласился он. – Первое – замок страха; второе – иллюзион.
Мария развернула салфетку и дала ему прочитать.
– Замок Страха! Ну надо же! – замотал ошарашено головой Григорий, а потом радостно хлопнул себя ладонью по лбу: – Совпадение!
– Не спорю! – согласилась Мария. – Попробуем дальше, – она опять, что-то написала. – Только теперь прислушивайся только к подсознанию. Проверим его ещё раз. Так… расслабился… Говори!
– Падение с вышки… Ну, это вряд ли! – но когда Мария торжественно развернула сложенный листочек, воскликнул: – Ух, ты! Угадал!
– Попробуем ещё! – настаивала она. Он опять угадал, потом ещё и ещё раз. Он уже не закрывал глаза, подозревая, что она пишет другие бумажки и просто показывает ему нужную. Но угадал и в следующий раз.
– Шесть из шести! Поразительный результат! – от всей души радовалась Мария, прекрасно осознавая свою в этом заслугу. Потом попыталась придать своему голосу авторитетность. – По-моему, Григорий, ты явно не там работаешь.
Он несколько минут в задумчивости перебирал исписанные салфетки, а потом высказался, да так, что Мария внутренне испугалась, хоть внешне осталась весёлой.
– Здесь что-то не так. Ты используешь какой-то трюк мне непонятный или какие-то знания мне неподвластные и мне это не нравится. Очень не нравится! «У него же сильнейший разум, гитодуальный! – вспомнила, ужаснувшись Мария. – Он всё-таки очень умный и ему смертельно претит чувствовать себя марионеткой, он этого никогда не позволит. Мне кажется, я слишком рано перехожу запретную черту. Он ведь ещё не „Мой“»! И, что бы замять происшедшее, она засмеялась:
– Всё очень просто: каждый раз ты смотрел на этот огромный план всего парка и выбирал название, а мне оставалось только точно проследить за твоим взглядом.
– А-а! – протянул он, удивлённо приподнимая брови. – В таком случае хочу тобой восхититься: ты прекраснейший физиономист, – а потом вскочил и подал ей руку. – Ну что ж! Список у нас есть, тогда вперёд, по плану!?
– Вперёд! По намеченным ориентирам! – подхватила Мария, и они побежали к Замку страха. «Всё-таки он что-то заподозрил, – переживала она на ходу. – Придется быть поосторожней. И начать длительною осаду этой крепости, – она про себя улыбнулась: – А крепость должна пасть! Потому что внутри – мои сторонники и единомышленники. Я в этом уверена!»
Остаток дня прошёл весело, а вечер вообще получился упоительным. Они долго гуляли по ночному Мадриду и рассказывали друг другу интересные моменты из истории того или иного здания или памятника. Григорий просто поражал Марию своими знаниями в этой области, и она была бессильна даже сравниться с ним.
– Ты вполне можешь быть гидом. Откуда ты столько знаешь? – удивлялась она.
– Ну, во-первых, я тебя специально веду по тем местам, о которых мне что-нибудь известно. А во- вторых, все эти два года, где бы мы ни работали, я всегда интересовался прошлым того района у каждого попадающегося мне испанца. И всегда находились люди знающие что-то интересное. Вот, например, эта картинная галерея, видишь вывеску? – они как раз проходили по улице Беларде. – Так в её помещении, во времена Наполеона, находился военный госпиталь, который посещал неоднократно сам император.
– Так выходит этому зданию уже… – она начала подсчитывать в уме.
– Да! Более двухсот лет! – подтвердил он.
– А как же этот дом до сих пор не рухнул? – она недоверчиво осматривала здание, освещённое уличными фонарями до самой крыши.
– Фактически весь каркас здания уже заменён. Вынимаются старые деревянные балки, а на их место вставляются металлические тавры и швеллера. Потом накрепко сваривают между собой и готово! Ещё лет триста простоит.
– Древесина, наверняка, уже полностью сгнила?
– Только в местах постоянного соприкосновения с водой, а где сухая – в идеальном состоянии. А как пахнет! Особенно когда пилишь.
– Лучше чем новая?
– Намного лучше! – подтвердил он.
– А почему? – продолжала допытываться Мария.
– Более двухсот лет назад деревья обладали гораздо большим количеством живицы и смолы. Это-то и помогает древесине прекрасно сохраняться и иметь резкий, душистый запах.
– Как интересно тебя слушать! – призналась она.
– Я – что. Ты бы послушала одного испанца, который здесь с нами работал. Какой человек! – Григорий с восхищением покачал головой. – Мы его называли не иначе как маэстро Дон Эладио. Вначале наш мастер представил его как вредного и крикливого старикашку и советовал вообще с ним не общаться. Хорошо, что мы этот совет игнорировали. Да, дон Эладио шумный человек, но какой душевный и добрый. Как он умел преподнести и заинтересовать нас своими знаниями. Он ведь один из лучших спецов по подземным артериям Мадрида. Бывало, он спускался в колодец, в одном из близлежащих домов, с одной только
