Но мать не дала себя сбить с толку и настойчиво продолжала, но теперь больше обращаясь к Марии:
– Ну, сами посудите, побывать в такой страшной аварии! Может у него там ушибы, какие, а то и переломы…
– Мама…. – сын снова попытался её остановить.
– … Он ведь не признается! Никому не покажет и не расскажет! – сказала она, повысив голос и угрожая маленьким пальчиком своему огромному сыночку. – А вы, дорогая, (опять к Марии) – Ничего не заметили?
Девушка задумалась, а потом честно сказала:
– Да нет! У него всё в порядке!
Даниель весело захихикал, за что получил кулаком по рёбрам от своей миниатюрной жены, и Мария вдруг осознала подоплёку своего ответа. Так могла отвечать только женщина, детально изучившая тело своего любимого. «Ну и что? – подумала Мария, даже не смутившись. – Он почти мой Муж и мы можем вытворять всё, что хотим!» А вслух добавила:
– Конечно! Небольшой осмотр у специалиста ему бы не повредил! – глаза матери засияли благодарностью, зато Хоссе запричитал:
– О! Уже сговорились! Да дайте пожить спокойно! Не люблю я врачей и никак в толк не возьму, что у них делают здоровые люди? И чего мне к ним тащиться? И вообще: праздник есть праздник! Давайте лучше споём! Даниель, что-нибудь весёленькое!
И они запели шуточную песню о старом, древнем автомобиле давно мечтающем уйти на пенсию. Но это ему никак не удавалось из-за всеобщей любви и золотых рук мастеров его чинивших. Все подхватили припев, в котором уставшая машина, разминая амортизаторы, набирает скорость и вновь летит навстречу ветру, к синеющему вдалеке морю.
Мария не могла нарадоваться, слушая оригинальные слова и чудесную музыку. Но где-то в глубине её сознания засела, с осуждающим укором, мысль:
«Может я просто самка? Может ему действительно, где-то больно и он это скрывает? А я ничего не заметила, сосредоточившись только на своём удовольствии? Обязательно буду настаивать, что бы он прошёл хотя бы простейший медицинский осмотр».
Когда все стали расходиться, будущие муж и жена пошли гулять к морю.
– Я знаю одно укромное местечко, – заговорщески шептал Хоссе. – Где можно чудно искупаться, без ничего.
– А если кто-нибудь нагрянет? – он на мгновенье задумался.
– Ну и что? Мне как-то всё равно! А тебе?
– Мне тоже, – согласилась Мария. – Главное, что бы ты был со мной!
И они купались! Тёплая морская вода приятно обволакивала их сплетающиеся тела и своими потоками и завихрениями обостряла и без того возбуждённые чувства. Почти полная луна освещала их купание ласковым серебристым светом, придавая всему вид ирреального и фантастического.
Потом, улегшись между скал, на прихваченное с собой одеяло, они соединили уста, и весь мир вокруг вообще перестал для них существовать. Были только два «Я» слившиеся воедино, ставшие одним целым, безграничным и необъятным миром сказки и удовольствия, мечты и блаженства, любви и упоения.
Они лежали, отдыхая, когда первые лучи солнца вынырнули из розовых волн и осветили их импровизированное ложе. И тогда Хоссе стал рассказывать. Стал рассказывать странную и нереальную историю-сказку о том, чего не было и не могло быть никогда.
– В некотором царстве, в некотором государстве, в неизмеримой дали и в невероятной близости, живут некие разумные существа саму суть и подобие которых почти невозможно описать здешними понятиями и словами. Но если и попытаться это сделать, то они как бы состоят из знания, разума и памяти. И это краткое определение – совершенно неприемлемое, размытое, неполное и во многом неправильное. Ибо необходимо быть тем существом, обладать его всеми органами, опытом и чувствами, и ещё бесчисленнейшими параметрами для того, что бы увидеть или вернее ощутить, а может почувствовать друг друга. Если попытаться дать им имя одним словом, то это будет бесполезно, так как нет в земном языке подобных понятий и определений. Но если попробовать сделать это поверхностно и, скорей всего, в шутку, то можно было бы назвать этих бестелесных духов – «ЗНАЙКАМИ».
Но если отбросить в сторону вопрос об их, так называемой, внешности, то следующий вопрос возникает о смысле и способе их существования.
Кратко скажу вначале о способе. Есть определённая энергия пронизывающая всё сущее, все Миры и все Вселенные. Именно с её помощью и существуют вышеупомянутые существа, и именно эта энергия позволяет образовывать новые индивидуумы. Теоретически они бессмертны, но иногда они бесследно исчезают. Существует лишь одна версия по поводу их исчезновения или, возможно даже, смерти. Но сейчас это неважно и я расскажу об этом попозже.
Теперь о смысле. В основном он заключается в накоплении знаний, сборе различной информации и изучении бесчисленного количества миров. Возможности для этого у Знаек поистине безграничны. Хоть и есть маленькие, коварные исключения, исходящие из самой сути всё питающей и творящей энергии. Например, Знайка может находиться в любом мире и исследовать его примерно не более трёх лет и только один раз. Один-единственный раз! После этого он обязан передать полученную информацию как можно большему количеству себе подобных, и после продолжать действовать по своему усмотрению где угодно, но только не в предыдущем мире.
Ещё одно ограничение. Хоть исследователь и может это сделать, но для него очень опасно воплощаться в чужой разум, ибо тот может оказаться «гитодуальным». То есть с более сильной волей и подавить волю и способности вторжителя и тот останется существовать в каком-то уголке мозга или сознания своего «носителя».
Единственное, в этом случае, вмешательство которое можно осуществлять на разум носителя, так это на глубоком подсознании, прививая незаметно свои взгляды, особо ценные мысли и задавая незаметно, на первый взгляд, изменения в характере и образе действия. Носитель, как правило, уже никогда не будет жестоким, будет всегда придерживаться справедливости и до конца дней своих будет стремиться ко всему прекрасному и высокому. Можно, например, постепенно привить носителю мысль покорить полюса и он это сделает, достичь наивысшей точки планеты и тот будет к этому стремиться. Можно заставить его полюбить цветы, и он станет заядлым цветоводом; можно заинтересовать жизнью наших «меньших братьев» и он будет участвовать в движении «За защиту животных». Но никогда при этом носитель даже не догадается, что эти стремления и мысли навязаны ему чужим разумом. А когда носитель умирает, вырывающийся на свободу разум впитывает все его знания, чувства и пережитое и умерший как бы становится частью всего сознания Знайки.
Вот тут я хочу вернуться к смертности самих Знаек. По существующей у них теории, вторичное пленение более сильным и волевым разумом при смерти последнего умерщвляет и самого Знайку. Так как не было ещё ни одного исследователя пережившего вторичное пленение. Конечно, подобные случаи очень редки. Почти невероятнейшее стечение обстоятельств может свести могущественных Знаек с индивидуумами, обладающими более сильной волей и, потенциально, более уникальнейшим разумом.
Но всё-таки этот вариант возможен и Знайки, уже раз побывавшие в плену чужого разума, никогда больше не пользуются возможностью изучения нового мира, как бы изнутри, вживаясь в сознание его обитателя. Для дальнейшего изучения чего угодно подобным способом, существует другая, более безопасная форма проникновения в любой мир. В намеченном заранее мире, изыскивается оболочка одного из жителей, вполне пригодная для физического и прочего существования, но которую только что покинул умерший разум. Чаще всего практикуется вживление в организм дряхлой и старой особи, пожившей долго и имеющей большой опыт и много знаний. Так как при вживлении изучающему передаётся в тот же момент вся память оставшаяся в мозговых хранилищах. При этом нормы поведения Знайки совершенно ничем не будут отличаться от прежних норм поведения личности, в которую он интродуцировался. Для более лучшего функционирования выбранной оболочки широко используются методы небольшого капитального ремонта, легко осуществляемые при вживлении.
В связи с этим мне вспоминается один забавный случай…
– «Тебе вспоминается?» – сонно перебила Мария рассказ Хоссе. – Ты, дорогой, совсем уже стал
