Ардиан дернулся снова, напрягая все мышцы, но вырваться из-под тяжеленной туши не смог. Страха он не чувствовал — только белое, слепящее бешенство. Понимая, что бессилен, он вытянул шею так, что хрустнули позвонки, и вцепился зубами в удерживавшую его руку.
Громила вскрикнул и отпрянул назад. Ствол пистолета перестал упираться в лобную кость Ардиана. В то же мгновение над головой Шмеля что-то мелькнуло, и Хачкай услышал глухой звук удара. Маленькие глазки Шмеля закатились, огромное тело обмякло и грузно повалилось на бок, в траву.
— Вставай, парень, — сказал дядя Зари. — Да поторопись, он скоро очнется.
Хачкай поднялся, стараясь не обращать внимания на острую боль в коленях. Шмель перевалился на спину и лежал, глядя мутными глазами в ярко-синее небо. Человек в зеленом комбинезоне стоял над ним, держа в руках тяжелый газовый баллон.
— Давай, давай, пошевеливайся! — нервно прикрикнул он. — Возьми у него пропуск в кармане, нет, во внутреннем…
Ардиан ничего не понимал. Почему старик вдруг решил помочь ему? Ну да, верно, он тоже хотел выбраться за ворота, а Шмель его не выпускал, но это же не значит… Или, наоборот, значит?
— Вы кто? — спросил Ардиан настороженно. Он склонился над телом Шмеля, но так, чтобы держать в поле зрения человека в зеленом комбинезоне. Со старика станется и его отоварить баллоном.
— Не бойся, пацан, — мелко засмеялся дядя Зари. — Мы с тобой на одной стороне. Я тебе помог, ты мне поможешь, замолвишь за меня словечко перед Мустафой-эфенди. Скажешь, что без дяди Зари ты бы за ограду нипочем не выбрался, понял?
«Вот, значит, как, — сказал себе Ардиан. — Мустафа тоже не идиот, заслал к Скандербегу шпионов. Хильду эту, механика из гаража, старикана… Может, и еще кого-нибудь… Но уж точно не Шмеля!»
Он поднял пистолет и приставил к виску лежащего без сознания амбала. «Один выстрел, — подумал он, — один выстрел, и Раши будет отомщен, но только наполовину… Потому что Шмель — это орудие, точно такое же, каким был и я, а приказ отдал все-таки Скандербег».
— Не вздумай! — испуганно зашипел дядя Зари. — Ты что, хочешь, чтобы сюда вся охрана сбежалась? Бери пропуск и лезь в машину, скорее!
Хачкай заколебался. Старик, конечно, был прав — привлекать лишнее внимание не стоило. Но и оставлять в живых убийцу своего брата Ардиан не мог.
— Положите баллон на землю. — Он и сам удивился, как решительно прозвучал его голос. Так, словно он имел право отдавать старику приказы. Дядя Зари недовольно сморщился, но пистолет по-прежнему находился в руке Ардиана, и ему пришлось подчиниться. — Теперь отойдите, а лучше садитесь в машину.
Хачкай твердо решил не делать больше ошибок вроде той, которую он допустил пять минут назад и которая едва не стоила ему жизни. Он дождался, пока старик залезет в пикап, и только после этого засунул пистолет за пояс.
Баллон действительно оказался тяжелым. Ардиан ухватил его за металлическое кольцо, охватывавшее горловину, и ребристый край, опоясывающий дно. Шагнул к поверженному противнику и встал у него над головой, примериваясь, куда лучше нанести удар.
Он уже занес баллон над головой, когда Шмель моргнул.
Одну бесконечную, наполненную ужасом и отчаянием секунду Ардиан смотрел в его широко открытые глаза. Шмель еще не совсем пришел в себя, взгляд его плавал, как у боксера после нокаута, но Хачкая он увидел. Увидел и понял, что тот собирается делать.
В следующее мгновение Шмель рванулся, перекатываясь вправо, в отчаянной попытке уйти от удара, но Ардиан уже опускал свое оружие. Раздался неприятный костяной хруст, и ребристое дно баллона проломило Шмелю висок.
Шмель страшно захрипел, выбросил вперед руку, пытаясь схватить врага, но промахнулся. Даже с развороченной головой он почему-то не собирался умирать. Ардиан отпрыгнул и выронил баллон. Шмель рычал, пытаясь перевернуться на живот, кровь заливала ему глаза, превращая плоское заурядное лицо в маску страшного демона смерти. «Сейчас он встанет, — подумал Хачкай, — встанет и убьет меня…» Его трясло от страха и отвращения. Дрожащими руками он вытащил из-за пояса пистолет и направил его на ворочающегося в перепачканной красным траве амбала. Шмель поднимался, он уже стоял на коленях, упираясь руками в землю, и Ардиан приготовился стрелять, не думая о том, что на выстрелы сбегутся охранники, но тут силы оставили его противника и он тяжело рухнул лицом вниз. По огромному телу пробежала дрожь, Шмель несколько раз дернул ногой и замер.
Ардиан с трудом перевел дыхание. Схватка длилась едва ли минуту, но ему показалось, что она выпила из него все силы. Он покачнулся и уселся на траву, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Пропуск! — зашипел дядя Зари, высовываясь из окна пикапа. — Возьми у него пропуск!
«Этому, похоже, все равно, — с удивлением подумал Хачкай. — Если бы я решил перепилить Шмелю шею ножовкой, он, верно, и тогда бы думал только о своем пропуске».
— Сами возьмите, — с трудом проговорил он. — Я к нему больше не прикоснусь.
Старик, ворча, вылез из машины и с опаской подошел к трупу. Ардиан внимательно наблюдал за ним: он не до конца поверил в смерть врага, подозревая военную хитрость. Но дядя Зари беспрепятственно просунул руку за отворот роскошного пиджака Шмеля и, порывшись в карманах, вытащил тонкую стопку желтых пластиковых карточек. Одну такую карточку он прикрепил на лобовое стекло пикапа, а остальные засунул в задний карман брюк. Обернулся к Ардиану и нетерпеливо махнул рукой.
— Ну, давай, залезай в фургон, парень. Пропуск у нас есть, а времени нет!
На этот раз Хачкай не заставил себя упрашивать. Он подошел к пикапу и заглянул в кузов. Там стояли омерзительно пахнущие металлические бочки (судя по всему, для того самого концентрата, нехваткой которого пугал Шмеля дядя Зари) и валялась какая-то гнусного вида ветошь.
— В угол лезь, — велел старик. — Проверять все равно никто не будет, нас, говночистов, обыскивать брезгуют, но ты на всякий случай тряпьем прикройся. И пушку свою наготове держи.
Ардиан, преодолевая отвращение, забился в самый дальний угол фургона и старательно замаскировался вонючей ветошью. Хлопнула дверца водителя, и пикап, грохоча пустыми бочками, тронулся с места. Ехать им пришлось недолго — через пару минут машина остановилась, и Хачкай услышал приглушенные голоса. Судя по всему, дядя Зари заговаривал зубы охранникам у задних ворот виллы.
— …концентрат… — долетали до Ардиана обрывки фраз, — …пропуск… все как положено…
Голоса бубнили минут пять, но проверять кузов действительно никто не спешил. Кончилось все тем, что один из охранников отпустил какую-то шутку, все громко захохотали, а дядя Зари, недовольно бурча, вновь залез в кабину и включил зажигание. Машина выехала за ворота и, постепенно набирая скорость, стала удаляться от виллы Скандербега. Ардиан, чертыхаясь, скинул с себя пахнущие кислым дерьмом тряпки, но большого облегчения не почувствовал. В фургоне все равно пахло не лучше, чем в давно не чищенном солдатском нужнике.
Выждав несколько минут, Хачкай постучал рукояткой пистолета в металлическую перегородку, отделявшую кузов от кабины водителя.
— Эй, дядя, машину останови!
Дядя Зари не отреагировал. Пикап по-прежнему резво бежал по дороге, подпрыгивая на ухабах и погромыхивая бочками. Ардиан замолотил по перегородке изо всех сил.
— Тормози, дядя! Я сейчас задохнусь тут!
Машина остановилась так резко, что Хачкай едва не разбил себе бровь об одну из бочек. Он толкнул дверцу фургона и выскочил на дорогу, прямо в не успевшее улечься после лихой езды дяди Зари облако пыли. Но после ароматов ассенизаторского фургона даже пыль казалась чистейшим горным воздухом.
Ардиан осмотрелся. Машина стояла у подножия холма, застроенного нарядными белыми особняками, — то были Белые Ворота, район богачей. От виллы Скандербега, стоявшей несколько на отшибе, их отделяло уже километра три, но это не слишком успокаивало. Стоит кому-нибудь из охранников наткнуться на труп Шмеля, и за пикапом дяди Зари немедленно вышлют погоню.
— Садись в кабину, — позвал Хачкая старик. — Да пошевеливайся, солнце уже совсем низко!
При чем здесь солнце, Ардиан не понял, но обошел машину сзади и залез на сиденье.
— Куда едем, дядя Зари?
Старик подозрительно покосился на него.
