— Я же уже сказал. И «БП» больше не стоит!
— Вот уж ерунда! — Толстяк раздраженно вытер вспотевший лоб. — Сто двадцать — это минимум.
«Торгуется, — холодно отметил про себя Ардиан. — Значит, уже не подозревает».
— Пожалуй, Раши мог бы накинуть десятку, — задумчиво проговорил он. — Но ему понадобятся еще и патроны. Скажем, двести штук.
— Ха-ха! Двести патронов будут стоить еще двадцать евро! Хорошо, сто двадцать за пушку и патроны — идет?
— Не знаю, эфенди. — Ардиан с сомнением покачал головой. — Раши говорил, что Толстый Фотос продает «БП» за сотню. Он надеялся, что вы, как его старые друзья, сделаете ему скидку, но раз вы хотите сто двадцать…
— Ты маленький наглый щенок. — Толстяк одним глотком осушил свою кружку. — Да если бы Раши был моим другом, я бы подарил ему этот ствол! Но Раши Хачкай забыл о нашей дружбе и вспомнил о ней, только когда его приперли к стене! Ладно, сто евро за пушку и пятьдесят патронов, и пусть знает, что Лари Хоган не такой говнюк, как он сам!
«Вот, значит, как тебя зовут, — сказал себе Ардиан. — Надо будет потом спросить у Раши, что это за тип…»
— Договорились. — Он отступил на шаг, посмотрел на Бурого, и тот неохотно отодвинулся вместе со стулом. — Значит, через час в мастерской на рруга Адриатика. Я приду.
— Да уж, малыш, не заставляй себя ждать. — Хоган сощурил свои маленькие глазки. — Не расскажешь, кстати, с кем это поцапался наш красавчик Раши?
— С какими-то козлами из Скопье, — соврал Ардиан. — Из-за девчонки.
Толстяк фыркнул, брызнув желтоватой от пива слюной на куртку Бурого.
— Из-за чего же еще может попасть в переплет Раши Хачкай! Конечно, из-за девки! Запомни, пацан: из-за девок на свете одни неприятности. Правда, Бурый?
— Конечно, босс, — хихикнул Бурый, украдкой вытиравший слюну салфеткой. — Сплошные проблемы и одна трата денег!
«Вы оба хорошо смотрелись бы в баре „Касабланка“, — мысленно сообщил им Ардиан. Вслух он ничего не сказал, протиснулся мимо Бурого и, не оглядываясь, вышел на улицу.
Время, оставшееся до назначенной встречи, он провел с толком — сходил по указанному адресу, внимательно изучил здание, в котором располагалась мастерская по ремонту велосипедов, потом зашел в подъезд дома напротив и поднялся на третий этаж. Здесь, у пыльного, засиженного мухами окна, он просидел полчаса. Лари Хоган и Бурый подъехали к мастерской на белом «Мерседесе» с открытым верхом за двадцать минут до назначенного времени. За рулем сидел Бурый; припарковав машину, он выскочил из «Мерседеса», рысцой обогнул его и открыл дверцу перед толстяком. Перед тем как скрыться в дверях мастерской, Бурый демонстративно огляделся по сторонам, чем искренне рассмешил Хачкая. «Еще телохранителя из себя корчит, — подумал он. — Как был ты шестеркой, так ею и остался». Но смех смехом, а от таких придурков, как Хоган и Бурый, можно было ожидать любых неприятностей. Ардиан впервые покупал оружие самостоятельно и подозревал, что способен допустить немало ошибок. Как быть, если толстяк потребует деньги вперед? Что помешает ему, имея в руках оружие, просто выставить Ардиана на улицу, оставив его и без ствола, и без денег? Хачкай вспомнил хищную ухмылку, появившуюся на лице Бурого, когда он упомянул о восьмидесяти евро. Это достаточно большие деньги, чтобы накостылять по шее глупому мальчишке, решившему, что он может делать бизнес со взрослыми людьми… Или не только накостылять? Ардиан еще раз задумчиво поглядел на мастерскую. Полуподвал, заглубленные окна с решетками… надежная, обшитая листами металла дверь. За такой дверью не слышны будут самые отчаянные крики. И тем более не слышно будет слабого, словно хлопок пробки от шампанского, выстрела беспламенного пистолета…
За пять минут до условленного срока Ардиан спустился по лестнице и, выскользнув из подъезда, пошел вниз по рруга Адриатика. Сгустились сумерки, и он надеялся, что даже если Бурый с Лари Хоганом наблюдают за улицей, то различить, кто именно вышел из дома напротив, они не смогут. Он понимал, что перестраховывается — из полуподвальных окошек мастерской хорошо видно было разве что небо, но Ардиан привык не рисковать даже по мелочам. Пройдя сто метров вниз по улице, он перешел на другую сторону и побрел назад. У дверей мастерской Ардиан оказался ровно в назначенное время. Он постучал костяшками пальцев по железному листу, потом толкнул тяжелую дверь и протиснулся в образовавшуюся щель.
— Тебе что нужно, мальчик? — спросил чей-то неприятный, надтреснутый голос.
Хачкай огляделся. В мастерской было почти темно, только в дальнем углу над заваленным всяким хламом верстаком горела слабая желтая лампа. Голос доносился именно оттуда — сбоку от верстака, опираясь на него мощными руками, стоял странно сгорбившийся человек. «Хозяин мастерской», — решил Ардиан.
— Я ищу эфенди Хогана и парня по кличке Бурый, — ответил он, остановившись на верхней ступеньке. — Они назначили мне встречу в мастерской по ремонту велосипедов.
Человек шагнул к нему, и Ардиан внезапно понял, что он действительно горбат. Лопатообразные кисти рук болтались на уровне коленей, а торс выглядел неестественно широким — казалось, хозяин мастерской проглотил здоровенную пивную бочку. Двигался он тяжело, по-медвежьи переваливаясь с ноги на ногу.
— Ты один? — спросил он, и у Ардиана опять тревожно засосало под ложечкой.
— Один. Но брат знает, что я здесь.
Горбун протянул руку и щелкнул выключателем. Под сводчатым потолком зажглись две лампы — такие же тусклые, как и та, что горела над верстаком. В их свете Ардиан увидел, что лицо хозяина мастерской испещрено множеством мелких точек и ямочек — судя по всему, в детстве он перенес оспу.
— Тебе туда, — горбун указал в глубь мастерской. Там, за полуразобранными велосипедами, виднелась еще одна дверь — на этот раз деревянная. — Они тебя ждут.
Ардиан осторожно спустился по ступенькам. Подвал был завален разнообразными железками, многие из которых, на взгляд Хачкая, не имели отношения к велосипедам. Слева от лестницы стоял совсем новый, поблескивающий металлом и воняющий заводской смазкой станок непонятного назначения. От станка к тихо гудевшему железному ящику тянулся толстый черный кабель. Ардиан переступил через него и тут же наткнулся на какую-то консервную банку, с грохотом отлетевшую в сторону.
— Под ноги смотри, — немедленно цыкнул горбун. Он оказался за спиной Ардиана, перекрыв ему дорогу к отступлению. Выглядел он очень сильным, хотя и неповоротливым, и Ардиан окончательно убедился в том, что его собираются ограбить. Трое взрослых — точнее, двое взрослых и один шестнадцатилетний пацан против малолетки — при таком раскладе шансов у него не было. Нет, один шанс, пожалуй, все-таки был — ведь ни толстяк, ни Бурый, ни тем более горбун не подозревали о том, чем Ардиан Хачкай зарабатывает себе на жизнь.
На этот раз он не стал стучать — просто открыл дверь и вошел. За дверью оказалась комната с кроватью, столом и старым телевизором, по всей видимости, служившая хозяину мастерской спальней. Бурый и Лари Хоган были там — Лари смотрел телевизор, а его подручный сидел за столом и хмуро протирал тряпкой большой черный пистолет. Когда Ардиан перешагнул порог, Бурый встал и направил ствол пистолета ему в живот.
— Пиф-паф, — сказал он. — Ты покойник, Хачкай.
— Очень смешно, — хмыкнул Ардиан, стараясь не думать о том, что пистолет может быть заряжен. — Это и есть русский «БП»?
— Он самый. Ты принес деньги?
— Принес. — Ардиан похлопал себя по карману, в котором лежала бумажка в двадцать лек — настоящие деньги по-прежнему были спрятаны под стелькой кроссовки. — Но сначала я должен осмотреть товар.
— А ты разбираешься в русском оружии, парень? — лениво поинтересовался Лари Хоган. Толстяк по- прежнему смотрел в телевизор, но Ардиан не сомневался, что он делает это лишь для отвода глаз.
— Немного. Во всяком случае, достаточно, чтобы отличить китайскую подделку.
— Смотри. — Бурый толкнул пистолет через стол, и тот заскользил по полированной поверхности. Ардиан подхватил его у самого края. Оружие оказалось непривычно тяжелым, неудобным для руки
